Рис. 1. Расположение островов Барусан относительно Зондских островов. Самый светлый голубой оттенок воды в Индийском океане показывает глубину меньше 120 м в наши дни, указывая на участки шельфа, обнажавшиеся во время циклических колебаний уровня моря четвертичного периода. На карте отмечены районы полевых работ, включая острова Пулау-Асу и Пулау-Бава в составе маленького архипелага Хинако (Hinako Islands). Изображение из обсуждаемой статьи в Raffles Bulletin of Zoology
Разнообразие птиц традиционно считается хорошо изученным аспектом глобального биоразнообразия, в особенности в сравнении с насекомыми и морскими обитателями. Но в тропических регионах планеты сложно изучать всё — в том числе и птиц. Поэтому исследования в этих регионах продолжают исправно поставлять интересный материал для систематиков, фаунистов и орнитологов. Но много ли информации о составе первозданных природных сообществ тропиков можно получить в условиях нарастающего антропогенного прессинга и нерегулярного посещения квалифицированными специалистами — как это, в общем, происходит практически повсеместно? Проведенное недавно исследование фауны птиц «забытого» учеными более чем на полвека острова Ниас в Индонезии наглядно показало, как быстро «белые пятна» на карте мира могут превращаться в «черные дыры», заглянуть за горизонт событий которых становится всё сложнее: привычные для птиц экосистемы стремительно сокращаются, а тщательное обследование остающихся участков дикого леса практически невозможно.
Остров Ниас — самый большой и самый высокий участок суши в составе гряды Барусан, расположенной к западу от крупного индонезийского острова Суматра. Его площадь — примерно 5120 квадратных километров, что немногим меньше хорошо известного многим туристам острова Бали, а самая высокая точка расположена чуть выше 800 м над уровнем моря. Карта глубин океанского дна в окрестностях острова подсказывает, что во времена пиков плейстоценовых оледенений Ниас мог соединяться с Суматрой перешейками через расположенные к северу от Ниаса острова Баньяк. Это значит, что животный мир данного острова должен иметь существенное сходство с суматранским, что подтверждается имеющимися данными, а десятки тысяч лет назад должны были иметь место случаи прямого обмена фауной между Ниасом и Суматрой, что дает основания воспринимать этот период как потенциальное время начала формообразования для некоторых таксонов. Тем не менее давняя история заселения острова людьми и масштабные преобразования местности, вызванные активностью местных жителей, наложили существенный отпечаток на современный облик этого участка суши. В настоящее время на Ниасе постоянно живет более 800 тысяч человек.
Первым европейским орнитологом, изучавшим фауну птиц Ниаса, был барон Герман фон Розенберг, занимавшийся топографическими работами на Суматре и соседних островах с 1840-го по 1856 год. Правда, коллекций птиц он не собирал. Первые серьезные орнитологические сборы были организованы здесь в 1886 году итальянцем Элио Модильяни (Elio Modigliani); затем существенные работы там провели коллекторы М. Д. Клейн (1891) и Д. З. Каннегитер (1895–1896), на основании сборов которых позднее был описан ряд таксонов острова. В 1901–1905 годах регион был хорошо исследован в ходе экспедиций Уильяма Луиса Абботта, посещавшего Ниас дважды. Затем, после некоторого перерыва, на острове пополняли музейные коллекции американцы Барбара Лоуренс в 1937 году и Сидни Диллон Рипли в 1939-м. После Второй мировой войны европейские и американские орнитологи редко навещали остров и не проводили здесь масштабных работ.
Наконец, в марте 2019 года Ниас посетила группа сингапурских и индонезийских исследователей под руководством базирующегося в Сингапуре американского орнитолога, систематика и эволюционного биолога Фрэнка Эрвина Рейндта (Frank Rheindt). Целью команды было впервые за 80 лет выяснить таксономический статус целого ряда местных видов птиц и оценить состояние природных сообществ. Специалисты провели на Ниасе неделю активных полевых исследований, после чего перечень встреченных ими видов был сопоставлен с массивом архивных данных по авифауне острова. Подробный отчет об экспедиции, опубликованный в сингапурском научном журнале The Raffles Bulletin of Zoology, занял 33 страницы.
Первым и, вероятно, одним из важнейших результатов новой работы стало подтверждение плачевного состояния первичных экосистем острова. Детальное изучение спутниковых снимков территории и визуальные наблюдения на местах помогли установить, что нетронутых лесов и других форм естественных природных сообществ на холмистых участках и в предгорьях Ниаса больше нет — теперь их место занимают каучуковые плантации. Почти вся площадь низинных территорий также занята различными формами антропогенных ландшафтов, преимущественно сельхозугодьями и поселениями человека, и лишь на крайнем севере и крайнем востоке острова сохранились маленькие, деградирующие участки заболоченных лесов. Практически полное уничтожение первичных растительных сообществ острова почти не оставляет шансов на выживание для многих местных видов живых организмов.
Рис. 2. Каучуковая плантация в Камбодже. Как и другие монокультуры, эти ландшафты способны поддерживать очень ограниченное число видов диких животных, контрастируя с богатейшим биоразнообразием тропических лесов. Фото с сайта ttnotes.com
Следует отметить, что полученная исследователями картина не была для них сюрпризом. Сходные условия жизни людей и выживания диких животных характерны для большей части крупных густонаселенных островов и значительной части материковой Юго-Восточной Азии. Ярчайшим показателем критического уровня угрозы местной природе и осознания специалистами ее серьезности стало упомянутое в обсуждаемой статье решение Рейндта и коллег, последовательных сторонников планомерного сбора музейных коллекций в виде тушек птиц (см. Bird collections), отказаться в рамках экспедиции от данного метода: «Хотя мы поддерживаем разумный научный сбор коллекционных экземпляров на большей части планеты, мы категорически против того, чтобы в этом или следующем десятилетии традиционный научный сбор птиц продолжался в окрестностях Суматры, Калимантана и Явы с учетом разворачивающегося в настоящее время кризиса азиатских певчих птиц и огромного давления на популяции местных пернатых со стороны сотен тысяч — а возможно, и миллионов — нелегальных птицеловов и браконьеров».
Важнейшим результатом экспедиции и последовавших работ в архивных и музейных хранилищах стала ревизия таксономического состава птиц острова. Рейндт и коллеги составили перечень из 165 видов, которые могут быть здесь встречены. Среди них ученые выявили 60 таксонов, когда-либо описанных в качестве эндемичных для островов Барусан. Пристальное изучение пойманных в паутинные сети экземпляров, наряду с анализом сонограмм их песен и специальной литературы, помогли прийти к выводу, что 34 из них действительно могут рассматриваться в качестве валидных видов или подвидов, и 23 из них живут только на Ниасе. Высокий уровень эндемизма птиц на подвидовом уровне позволяет говорить об этом острове как о потенциальной «горячей точке» мирового биоразнообразия, значение которой для его сохранения ранее было существенно недооценено.
Если говорить о конкретных видах, то с точки зрения систематики в рамках работы удалось обосновать необходимость более пристального внимания к целому ряду видов птиц Ниаса, среди которых авторы выделили два. Местная форма карликового зимородка (Ceyx [rufidorsa] captus) в ранних сводках чаще всего синонимизировалась с другими видами рода — зимородками трехпалым (C. erithaca) и рыжеспинным (C. rufidorsa), однако поимка трех живых особей и их детальное изучение помогло выявить существенные различия в окраске этих птиц, потенциально достаточные для выделения ниасской формы в самостоятельный вид. Судя по всему, этой же судьбы заслуживает местная популяция малайской неясыти (Strix [leptogrammica] niasensis), особи которой оказались отличными от других более мелкими размерами, рядом деталей окраски и заметно отличающейся вокализацией. Еще три потенциально эндемичных для Ниаса вида птиц — кукушковая горлица (Macropygia [modigliani] modigliani), хохлатый змееяд (Spilornis [cheela] asturinus) и райская мухоловка (Terpsiphone [affinis] insularis).
Рис. 3. Рыжеспинный карликовый зимородок (Ceyx rufidorsa): a–c — особь эндемичной для острова Ниас формы Ceyx [rufidorsa] captus, пойманная в рамках экспедиции в Баволато; d — представитель номинативного подвида Ceyx rufidorsa rufidorsa, пойманный на соседнем острове Туангку (Tuangku). Фотографии © Chyi Yin Gwee (a–c) и Elize Ying Xin Ng (d) из обсуждаемой статьи в Raffles Bulletin of Zoology
Важная задача в рамках таксономических исследований — не только открывать новые таксоны и потенциально валидные описанные формы, но и «закрывать» невалидные. Судя по всему, 26 ранее описанных с Ниаса и прилегающих островов подвидов птиц не отличаются от аналогичных популяций с Суматры. Многие из них были отвергнуты большинством систематиков и ранее, однако для некоторых случаев ключевая информация о несущественности морфологических различий была получена впервые. Так, результаты морфометрии и анализа особенностей оперения позволяют говорить о необходимости синонимизации с суматранскими формами ниасских черноголового бюльбюля (Microtarsus [Pycnonotus] atriceps atriceps) и длинноклювой пауколовки (Arachnothera longirostra cinereicollis). В обоих случаях авторы указали на желательность дальнейших исследований, способных предоставить более убедительные и комплексные доказательства потенциальной невалидности данных подвидов.
Рис. 4. Сравнение оперения экземпляров длинноклювой пауколовки (Arachnothera longirostra). Слева — коллекционные тушки с островов Суматра, Сиберут и Сипора, хранящиеся в Музее естественной истории Ли Конг Чиан в Сингапуре; справа — особи, пойманные на острове Ниас в рамках экспедиции авторов работы. Фотографии © Chyi Yin Gwee из обсуждаемой статьи в Raffles Bulletin of Zoology
Недельной экспедиции на Ниас оказалось достаточно и для того, чтобы пополнить перечень местных птиц сразу пятью видами, ранее здесь не регистрировавшимися. Это полосатая горлица (Geopelia striata), пятнистая горлица (Streptopelia chinensis), аметистовая кукушка (Chrysococcyx xanthorhynchus), зондский желтобрюхий (Pycnonotus [goiaver] analis) и волосатый (Microtarsus [Pycnonotus] eutilotus) бюльбюли. По меньшей мере три из этих видов могут быть следующими за человеком видами-комменсалами либо результатами интродукции декоративных пернатых. Отлов, продажа и любительское содержание певчих птиц являются очень распространенными и, увы, нередко губительными для дикой природы элементами культуры во многих странах Юго-Восточной Азии. Многие редкие и узкоареальные птицы региона в результате интенсивного вылова из дикой природы находятся на грани вымирания — как, например, целый ряд подвидов священной майны (D. Y. J. Ng et al., 2020. Genomic and morphological data help uncover extinction‐in‐progress of an unsustainably traded hill myna radiation). Многочисленные виды, тем не менее, оказываются способны использовать межостровные перевозки человеком для расширения своих ареалов.
Рис. 5. Фотографии серебристого голубя (Columba argentina), сделанные на острове Ниас и на соседнем островке Пулау-Асу. Фотографии © Chyi Yin Gwee из обсуждаемой статьи в Raffles Bulletin of Zoology
Одним из неожиданных результатов экспедиции стало обнаружение в дикой природе крупнейшей в мире популяции серебристого голубя (Columba argentina). Орнитологи встретили стайки этого вида общей сложностью в примерно 50 особей в районе Онолимбу, а также две птицы на маленьком островке Пулау-Асу, подтвердив в обоих случаях определение вида качественными фотографиями. Этот спорадично распространенный по Зондским островам крупный лесной голубь столь скрытен и малочислен, что во второй половине прошлого века рядом ученых считался вымершим. К настоящему времени получено немало доказательств существования вида, однако, по консервативной оценке МСОП, его общемировая численность считалась не превышающей 50 особей. Важность данной находки состоит не только в удвоении потенциальных размеров популяции серебристого голубя, но и в том, что он, судя по всему, способен адаптироваться к жизни во вторичных лесах — вероятно, даже с преобладанием монокультур. Авторы работы указали на критически важное значение острова Ниас для дальнейшего сохранения этой редчайшей птицы и двух других столь же угрожаемых ее соседей — ниасской священной майны (Gracula [religiosa] robusta) и барусанского шамы (Copsychus [malabaricus] melanurus). Последние два таксона практически исчезли из дикой природы, но пока продолжают встречаться на птичьих рынках и в частных владениях местных жителей.
Рис. 6. Ниасский краснокрылый желтохохлый дятел (Picus [Chrysophlegma] puniceus soligae) — вероятно, полностью вымерший подвид. Рисунок © John Cox с сайта birdsoftheworld.org
Хорошие новости относительно редких, привлекающих мало общественного внимания видов — скорее исключение в наши дни. Надежда на благополучное будущее серебристого голубя омрачается вероятным вымиранием сразу нескольких его пернатых соседей. Целый ряд эндемичных подвидов птиц острова Ниас не был обнаружен в ходе обсуждаемой экспедиции, более того — для многих из них не было найдено подходящих местообитаний. А если учесть практически полное преобразование первичных ландшафтов, уничтожение горных лесов и отсутствие наблюдений многих из этих подвидов на протяжении века, то даже недельные поиски без результата служат «звоночком» о возможном исчезновении этих птиц. Существенная вероятность вымирания существует, в частности, для ниасских подвидов джунглевого хохлатого орла (Nisaetus nanus stresemanni), оранжевобрюхого трогона (Harpactes oreskios nias) и краснокрылого желтохохлого дятла (Picus [Chrysophlegma] puniceus soligae). Если вымирание трогона подтвердится, это будет, к слову, первое зафиксированное исчезновение таксона в рамках отряда. Авторы работы не фиксировали фактов вымирания отдельных таксонов, однако в качестве одного из главных результатов исследования отметили факт сокращения разнообразия эндемичных птиц Ниаса.
Таким образом, мы имеем на сегодняшний день следующую картину последних миллионов лет естественной истории острова Ниас. Отделяющий этот остров от Суматры мелкий шельф, поднимавшийся над уровнем моря в периоды ледниковых максимумов, указывает на знаковую для его фауны точку формообразования: именно тогда на остров могли проникнуть многие оседлые виды лесных птиц, впоследствии обособившиеся до уровня самостоятельных подвидов и даже видов. Первичное заселение Ниаса человеком и синантропными видами произошло примерно в то же время — во второй половине позднего плейстоцена. Подробных данных о том, когда точно это произошло и с какими потерями проходила притирка друг к другу нетронутой природы острова и его новых обитателей, на данный момент нет. Однако теперь мы знаем точно: в XX и в начале XXI века на Ниасе случились по-настоящему масштабные антропогенные преобразования, результат которых в кратчайший срок сказался на составе местной орнитофауны.
Даже беглого взгляда на карту Зондских островов и прилегающих к ним участков суши достаточно, чтобы понять: аналогичные ниасским позднечетвертичные волны климатогенного формирования и последующего уничтожения таксонов еще «на взлете» могли быть общим местом для региона. Труднодоступность островов для западных исследователей обусловила нерегулярность и неравномерность изучения местного биоразнообразия. Судя по всему, огромное количество уникальных представителей флоры и фауны, а также популяций ныне живущих видов успели исчезнуть здесь до их открытия, а на опустевшие территории при помощи человека вселились чужеродные организмы. Гонка между специалистами в области изучения и охраны дикой природы и неумолимо меняющими облик планеты антропогенными факторами, такими как обезлесение, застройки, перенаселение и расселение инвазивных видов, продолжается. А многим новым видам, которые будут открыты в ходе грядущих экспедиций в тающие участки тропических лесов планеты, уготовлена та же участь, что и некоторым пернатым эндемикам Ниаса: долгое забвение, бесплодные поиски и, наконец, фиксация вымирания.
Источник: elementy.ru
