21.07.2008, 09:00
Писатель © Мартов Дмитрий Андреевич
Стиль рассказа: Фантастика, размер 12К.
Аннотация:
Рассказ написан от лица робота по имени Пэл, живущего в городе, в котором помимо него обитают другие роботы, в частности, его "подруга" Эйчи. Всё было бы хорошо, если бы Пэл однажды не вздумал задуматься о цели своего существования. Примечания: 1. Вам может показаться, что рассказ смешной. Это не так. Во всяком случае, он не юмористический. Кое-какие моменты могут вызвать улыбку, но под конец вам вряд ли будет до смеха. По крайней мере, я так надеюсь. 2. Насчёт стиля. Я попытался сымитировать стиль повествования робота, причём не очень продвинутого. Отсюда и скудный лексикон, и частые повторы, и отсутствие многих привычных слов (например, роботы общаются с помощью радиосигналов, а не акустическим путём, поэтому я избегал слов "сказал", "говорю", "зовут").
Запись первая
Я решил сгенерировать сигнал и не отправлять его. Он будет записан в моём запоминающем устройстве. Я буду записывать и другие сигналы. Те, которые мне захочется записать в будущем. Никто больше не делает так. Из этого следует, что я могу являться ошибочным.
Никто не поймёт, зачем я записываю этот сигнал. Он сгенерирован так, что никто из тех, кого я знаю, не сможет его воспринять. Даже Центр. Я не понимаю, зачем этот сигнал нужен. Но Центр часто утверждает, что я многого не понимаю. Из этого следует, что, если я не понимаю смысла чего-либо, это не значит, что оно действительно не имеет смысла. Поэтому этот сигнал может иметь смысл.
Я решил, что, если я сгенерирую и запишу этот сигнал, я могу узнать, зачем я нужен. Я не знаю, почему я решил так.
Запись вторая
Моё имя Пэл. На международном алфавите это пишется так: Pal. С тех пор, как я был сделан, прошло 7410 суток и 8 децисуток. Центр говорит, что я сделан одним из первых. Я сделан из стали. Мои манипуляторы сделаны из стали. Мой движитель сделан из стали. Мои антенны сделаны из стали. Я не видел мой мозг, но Центр сообщает, что и он сделан из стали. Мой город сделан из стали. Моя Эйчи тоже сделана из стали.
Я мог бы любить Эйчи, но не люблю её. Центре утверждает, что я несовершенный образец. Я слишком стар. Меня уже не переделать. Я не умею чувствовать так, как другие. Я не умею любить по-настоящему. Я умею только играть. Так мне говорят.
Более новые образцы умеют любить. Мач любит Айтел. Айтел любит Мача. Им приятно находиться вместе. Им нравится обмениваться сигналами друг с другом. Им приятно прикасаться друг к другу. Чувствовать исходящие друг от друга колебания воздуха.
Нам с Эйчи тоже нравится находиться вместе. Обмениваться сигналами. Прикасаться друг к другу. Я мог бы назвать это любовью. Но Центр говорит, что в наши запоминающие устройства не была внесена программа любви. Я плохо понимаю, что такое "программа", но я знаю, что точность информации Центра составляет 100 процентов. Поэтому я не называю наши отношения любовью.
Мне нравится жить в городе, сделанном из стали. Здесь много энергии. Она нужна для того, чтобы я мог существовать. Здесь много таких же, как я. С ними мне приятно обмениваться информацией. Здесь есть Центр. Центр всегда может помочь тому, кто сделан из стали. И здесь много тех, кто не сделан из стали. Они нужны, чтобы играть.
Запись третья
Центр заявляет, что более новые образцы лучше, чем я, умеют генерировать сигналы. Я могу генерировать только самые простые сигналы. Мои сигналы содержат только факты. Вот так: "Здравствуйте, моё имя Пэл. На международном алфавите это пишется так: Pal. С тех пор, как я был сделан, прошло 7410 суток и 8 децисуток." Ничего лишнего. Никаких сравнений. Никаких приёмов. Каждый сигнал прост, содержит один факт и точку - знак окончания сигнала. Факт и точка. Факт и точка. Я не понимаю, зачем посылать сигналы, содержащие что-то, кроме фактов. Я не знаю, зачем нужны сигналы, содержащие несколько фактов. Центр говорит, что это признак моего несовершенства. Что чем сложнее сигнал и чем больше в нём того, что они называют "приёмами", тем лучше. Я не знаю, что такое приёмы. Центр утверждает, что, если более совершенные образцы не знают причину чего-то, они пытаются узнать её. Но я несовершенный.
Исти смогла бы создать лучший набор сигналов, чем тот, который я записываю сейчас. Но она не собирается делать это. Никто другой тоже не собирается делать это. Поэтому я не хочу, чтобы кто-либо знал, что я сгенерировал эту запись. Центр может решить, что я ошибочный.
Запись четвёртая
Впервые мои анализаторы увидели Эйчи 1036 суток и 7 децисуток назад. В этот момент я играл с теми, кто имеет два движителя и два манипулятора. Иногда только один движитель или один манипулятор. Их анализаторы расположены наверху. Они не сделаны из стали, поэтому с ними нужно играть. Они не способны посылать и обрабатывать сигналы, поэтому с ними невозможно обмениваться сигналами. Они ничего не понимают. Они не способны чувствовать и любить.
Во время игры мой движитель был повреждён. Я собрался отправить сигнал в Центр и ждать, пока оттуда пришлют помощь. Всегда, когда я получаю повреждения, не позволяющие самостоятельно прибыть в Центр, я делаю так. В этот раз ждать помощи не потребовалось. Эйчи подняла меня своими манипуляторами и отнесла в центр.
Я не знаю, почему она сделала так. Она тоже не знает этого. Ей просто захотелось. Эйчи принесла меня в Центр. Потом она находилась недалеко от меня в то время, пока Центр исправлял мой движитель. Ей нравилось это. Центр сообщил, что с этого момента мы можем быть вместе.
Мне нравится быть вместе с Эйчи. Мне нравится играть вместе с Эйчи. Мне не нравится, когда Эйчи повреждена. Мне не нравится, когда Эйчи что-либо не нравится. Я не знаю, почему это всё происходит.
Запись пятая
Я знаю, зачем нужно почти всё то, информация о чём содержится в моём запоминающем устройстве. Всё, кроме меня. Я знаю, что город нужен, чтобы в нём находиться. Центр нужен, чтобы создавать таких, как я, и восстанавливать наши тела в случае повреждений. Энергия нужна, чтобы поддерживать моё существование.
Сигналы нужны, чтобы обмениваться информацией. Те, кто сделан из стали, нужны, чтобы обмениваться информацией. Те, кто не сделан из стали, нужны, чтобы играть. Я не знаю, зачем нужен я.
8 децисуток назад я обнаружил, что могу ловить и воспринимать сигналы нестандартной частоты. Другие не могут так делать. Возможно, я ошибочный. Тот, кто делает не то же самое, что делают другие, может оказаться ошибочным. Я не хочу быть ошибочным. 1080 суток назад Сэд был признан ошибочным. Мы с ним передвигались по одному из коридоров города и он что-то сообщил мне. После этого он получил сигнал прийти к Центру. Он пришёл к Центру. После этого я его не видел. Центре сообщил нам, что Сэд был ошибочным и точность информации его последних сигналов равна 0. Когда Исти узнала об этом, ей стало неприятно. Она в течение 5 суток и 3 децисуток не играла. Неточная информация не нужна. Следовательно, она должна удаляться. Поэтому я удалил то сообщение, которое получил от Сэда. Сейчас я знаю, что оно содержало что-то, что помогло бы мне узнать, зачем я нужен.
Все сигналы нестандартной частоты отправляются из Центра. Я обработал несколько таких сигналов и узнал, что они предназначены для другого такого же центра. Что те, кто не сделан из стали, тоже нужны Центру. Что Центр нужен для поддержания их существования. Что они также могут восстанавливать свои тела в Центре. Что они также способны мыслить. Мыслить - значит обрабатывать сигналы и получать новую информацию.
Я не знал, что существует другой центр.
Если те, кто не сделан из стали, способны мыслить и восстанавливать свои тела в Центре, то я не понимаю, чем они отличаются от тех, кто сделан из стали. Вероятно, более совершенный образец способен понять это.
Я не знал обо всём этом раньше. Я не знаю, почему Центр не сообщал мне об этом. Если бы эти сигналы не были посланы Центром, я бы решил, что это неверная информация. До этого Центр сообщал, что те, кто не сделан из стали, нужны для того, чтобы играть. Что они не способны мыслить. Но Центр никогда не сообщает ошибочную информацию. Из этого следует, что информация, имеющаяся у Центра, изменилась. Я не знаю, почему это произошло.
В этот момент мне захотелось узнать, зачем я нужен. Я не знаю, почему до сих пор мне не хотелось узнать это.
Запись шестая
Я задал Центру вопрос. Я хотел узнать, изменилась ли информация о том, зачем нужны те, кто не сделан из стали. Центр сообщил мне, что информация не изменилась. Я не знаю, как такое может быть. Центр не может отправлять сообщения, содержащие противоречивую информацию.
Я спросил, зачем нужен я. Я зафиксировал задержку в 37 миллисуток, после которой Центр сообщил, что он не может предоставить мне эту информацию. Мне захотелось узнать это самому. До сих пор я никогда не пытался сам что-то узнать. Я был несовершенным. Возможно, теперь я стал совершеннее. Возможно, мои отношения с Эйчи принесли что-то новое. Я не знаю, как такое могло быть.
После этого я решил поймать ещё несколько сигналов нестандартной частоты. Я обнаружил, что мне нравится воспринимать эти сигналы. Я ловил и пытался обработать сигналы в течение 5 децисуток. Многие слова так и остались мне непонятны. Я узнал, что Центр называет тех, кто сделан не из стали, "люди". Я узнал, что большинство тех, кто не сделан из стали, находится за пределами города. Они "работают". Я не знаю, что значит "работают". Вероятно, то, как они работают, похоже на то, как мы играем. Тем, кто не хочет работать, Центр сигнализирует прибыть в город. Они не могут не сделать это. Там их ждёт "наказание". Я не знаю, что значит "наказание".
Следовательно, отличие тех, кто не сделан из стали, от таких, как я, заключается в том, что они "работают", а мы играем.
Запись седьмая
Мне нравится играть. Мне не нравится, когда со мной не хотят играть. Это доставляет мне боль. Боль - это то, что очень не нравится мне. Я не чувствую боль, когда передвигаюсь по городу, обмениваюсь сигналами, питаюсь энергией, получаю повреждения или восстанавливаю повреждённые участки. Я чувствую боль только тогда, когда не могу играть.
Я играю с теми, у кого два движителя и два манипулятора. Вероятно, они не хотят играть со мной. Я не знаю, почему они не хотят этого. Из того, что они не хотят играть, следует, что они не могут испытывать боль. Центр называет таких существ "бесчувственные".
Когда мы с Эйчи передвигаемся по одному из коридоров и приближаемся к тем, кто имеет два манипулятора и два движителя, они начинают передвигаться так, чтобы мы не смогли приблизиться к ним. Но мы всё равно подходим достаточно близко, чтобы вступить с ними в контакт. Одному из них я отрываю манипулятор. Другой получает разряд электрического тока от моего генератора. Поверхность третьего Эйчи вскрывает лезвием. Внутри он оказывается не таким, как снаружи. Внутри он мокрый и красный. Некоторые из них больше не двигаются. Я не знаю, почему они не двигаются. Вероятно, они нуждаются в восстановлении. Восстановить оторванный манипулятор легко. Почему же им не нравится играть?
Я убедился в том, что те, кто сделан не из стали, способны обрабатывать информацию, воспринимаемую их анализаторами. Я знаю, что они узнают нас с Эйчи. Мои анализаторы распознают сделанную на стене надпись на международной алфавите. Palachi. Это наши имена без разделителя. Они знают нас.
Все они покинули нас. Мне больно. Эйчи больно. Нам не нравится это. Мы хотим играть, но играть не с кем.
Я не знаю, почему те, у кого два движителя и два манипулятора, не хотят играть со мной. Вероятно, они не любят меня.
Запись восьмая
Я больше не буду делать записи. Я понял, зачем я нужен. Смысл моей жизни в том, чтобы играть. Я не знаю, кому нужно, чтобы я играл. Почему-то я считаю вероятным, что это связано с неизвестным мне словом "наказание".
|
Обратная связь
Реклама на сайте
НАЗАД