Винников Владимир Владимирович. Линия Терминатора

Ночь. Я мокрый и перемазанный в грязи устало бреду по сырой равнодушной земле. Колючий ветер кружит последние листья в прощальном танце. Первый снег оказался недолговечен, и вереница огней автострады отражается в черных бездонных лужах. Ночь глубока. Транспорт уже не ходит.

Практически безлюдно. Это, наверное потому, что окраина города за внешним транспортным кольцом. Зато горизонт манит к себе мириадами обманчивых бликов. Здесь же тихо, если не считать моих шагов, изредка проскакивающих авто и далекого громового гула атмосферных безобразий.

Я гордый человек. Может, даже, горделивый. Ни у кого никогда не просил помощи. А сейчас прошу. А прошу чуда. Пускай единичного, на время, но сейчас. Мне совсем плохо без него. Хотя гарантии нет, что с ним будет лучше. Желаемый образ еще не сформировался. Он туманен и нечеток, но уже вырисовываются жесткие черты.

Одинокая яркая вывеска не может не привлечь внимания. Магазин. Отчего бы не зайти. Хотя в кошелек отягощен только монетами мелкого достоинства. Но домой я не спешу - забыл ключ от домофона.

Звякнул колокольчик, потревоженный открывающейся дверью. Магазин и вправду странный. Под стеклами прилавков лежит великое множество всякой всячины. Такого разнообразие я видел только в своих снах. Что говорить, тут каждый нашел бы что-то для себя.

Продавец явно рад припозднившемуся покупателю. Еще бы, ведь я единственный посетитель. Наверное, и вопрос "чего желаете?" был задан от переизбытка радости. Вообще, я не люблю, когда продавец навязывает свои услуги, поэтому неприятный вопрос застает меня врасплох.

- А что можете предложить?, - такова стандартная реплика с моей стороны.

- Все, чего пожелаете!

Но все мысли попрятались по каким-то неведомым щелям. Ведь и покупать я ничего не собирался. Не желая никого обижать, спрашиваю то, чего нет наверняка.

- Да вот, хочу построить локальную сеть. Но есть ли у вас терминаторы?

Снова тот же вопрос: "А вам каких?". Это уже что-то новенькое. Преодолевая неловкость, я пробормотал: "На пятьдесят ом. Ну знаете, такие активные сопротивления-"

Продавец понимающе кивнул, - мол, сейчас будут, - и исчез в темном проеме, видимо, ведущем в складское помещение. Пока его не было, я судорожно размышлял как красивее выйти из этой ситуации.

Через минуту я уже крутил в руках маленький цилиндрик. Он словно иллюстрировал странную, но точную мысль о том, что не каждое сопротивление - терминатор, но каждый терминатор - сопротивление. Ну, почти каждый.

С сомнением положил резистор обратно на прилавок. Не хватает денег. Да он мне и не нужен. Вдобавок, заглавная омега, читаемая сразу после пятидесяти, была более чем красноречивым советом закругляться. Очень вежливо я произнес: "Спасибо, но терминатор не той спецификации, что мне нужно". Шершавый язык еле ворочался в пересохшем рту, ведь это было откровенной ложью. Терминаторы производились только одного стандарта. А я ненавидел ложь.

Его ответ оказался для меня еще большим потрясением: "Назовите свою спецификацию."

Я медлил с ответом. Тогда он шумно уронил на стекло прилавка увесистый фолиант и самоуверенно заявил, что в нем-то точно все есть.

Я не люблю ослепших от своей собственной самоуверенности и наглости людей. Необходимо было проучить зарвавшегося торгаша. Откуда он может знать, о ЧЕМ я мечтаю? Вслух же я ответил: "Я ищу терминатора. Точнее терминаторную броню. А уж совсем по научному: tactical dreadnought armor, Index Astartes Mk VII."

Новый вопрос: "В какой конфигурации?" Неужели мне попался настолько осведомленный продавец? Хорошо. Поиграем в эту игру. Настольную игру от наших английских друзей.

Конфигурация. Я выбираю свою любимую: штурмовая пятиствольная пушка, ракеты Циклон и книга с заклинаниями. Нарочно слегка отошел от игровых правил, полный решимости понять, в чем же тут дело. Продавец - сама любезность. Сделал вид, что ничего не заметил, только спросил: "Чего-нибудь еще?"

Что ж, играем дальше. Я добавил в комплект генератор защитного поля. Продавец моментально оживился: "Rosarius только в сочетании с Arcanium Crozuis". Но это же полный нонсенс - придерживаться одной части правил и грубо попирать другие.

- Пожалуй, все, - сказал я, предвкушая триумф, - только учтите, что таких миниатюр компания не выпускает.

- А разве вы упоминали о миниатюрах? - удивился продавец.

- Все равно, несите! - уже неуверенно продолжил я.

Вместо ответа человек за прилавком жестом указал на место за моей спиной. Обернувшись, я обнаружил неведомо как оказавшееся здесь нечто трехметровой высоты. Это нечто полностью скрывалось за простыней, наподобие тех, которые применяют при открытии памятников.

Еще через минуту я ходил вокруг внушительных размеров бронекостюма, не веря своим глазам. Мое отражение плавно перемещалось по гладкой блестящей поверхности изощренной кривизны. На первый взгляд броня была абсолютно черной, но приглядевшись я понял, что это такой очень темный темно-зеленый цвет. Затем мне пришло в голову, что это иллюзия. Тогда я не смог удержаться от соблазна легонько пнуть могучие доспехи. Они были настоящие.

Наступил мой черед задавать вопросы. О прочности материалов, о боекомплектах и о дополнительных возможностях. Но каждый раз я получал один ответ: "На твой век хватит." Критическое рассмотрение двух контейнеров, с шестью Циклонами в каждом, родило закономерный вопрос: неужели мой век столь непродолжителен?

Продавец кивнул:

- Если возьмешь, то сто пятьдесят семь часов, семь минут и пятьдесят пять секунд.

- А если откажусь?

Тут он, прищурившись, вгляделся в неведомые глубины своих наручных часов и неопределенно взмахнул руками.

Тогда сомнение взяло надо мной верх. Эта броня - это же как кольцо Всевластья. Это воплощение зла. И страх сделал легким процесс отказа. Я решительно направился к выходу.

Словно в ответ на мои мысли из-за спины донеслось:

- Брось рассуждать категориями Добра и Зла, Белого и Черного, Дня и Ночи. Между светом дня и тьмой ночи всегда проходит терминатор. И ты идешь по этой линии. Броня - только усилитель человеческих качеств. Она усиливает коэффициент передачи Системы. Правда, ценой устойчивости. Но в этом и есть твое призвание - пройти линией терминатора, не сходя ни на черную, ни на белую сторону. Хотя поговаривают, что Белой стороны нет. Ведь благими намерениями вымощена дорога, сам знаешь, куда.

- Линия терминатора все равно кольцо! - сказал, не оборачиваясь, и хлопнул дверью. Сзади по кому-то жалобно зазвенел колокольчик.

И вот я уже иду прочь от аномального магазина. Но каждый последующий шаг дается все возрастающими сомнениями. Терминаторная броня обещала невиданную концентрацию могущества, предлагала полную инкапсуляцию. Но какой ценой? Ценой нормальной человеческой жизни? Но у меня ее нет. Девушка меня бросила, диплом мне провалили. И люди, охочие до пушечного мяса, проявляют растущий интерес к моей персоне.

Ценой души? Но такой неравноценный обмен мне и не предлагали. К тому же это косвенно свидетельствовало бы о самом существовании души. А пока я вспоминаю бесконечную грызню забывших о милосердии клириков от разных конфессий.

Расхожий штамп о "бесплатном сыре" не есть последняя Истина. В квантовой механике всегда имеется вероятность получить что-то даром, на какое-то время. Впрочем, и потерять тоже. А я уже почти пришел к перекрестку, предполагаемому в ночной мгле. Кажется сам воздух стал вязким и холодной стеной бьет прямо в лицо, стараясь сбить с пути.

Я терпеливо ожидал зеленого человечка у неосвещенного перехода. Но погасший светофор с трудом угадывался среди черных древесных скелетов противоположной стороны улицы. Я уже почти сделал шаг, как из черноты поворота вынырнул акулий силуэт иномарки. Еще шаг, и металлическая туша проехала бы прямо по мне. Но я попал лишь под цунами из грязной осенней лужи.

Мысленно всплыло жесткое видение. Десятки и сотни пещерных в своем развитии людей топят меня в непролазной трясине болота. Особо ретивые особи прыгают по незатопленным областям меня, способствуя дальнейшему успешному погружению. И скажите мне на милость, чего здесь плохого, если я прихвачу с собой на дно кого-нибудь, а лучше всех причастных.

Ледяная жижа мерно возвращалась лужу, каждой каплей символизируя переполненную чашу моего терпения. Линия терминатора. Посмотрим, куда она приведет. Я развернулся также круто, как и десять минут назад в магазине. Я возвращался.

Внутри брони оказалось очень комфортно. Она была сделана словно специально под меня. Скверное настроение, преследовавшее меня последние месяцы, стало куда более умеренным. Так уютно я не чувствовал себя нигде. Ни у себя в квартире, ни у любимой девушки.

Я отчетливо осознал, что этот панцирь станет моим домом. И если верить продавцу -моим последним домом. Пускай говорят, что Я - улитка в раковине. Не знают они, что до такой скорлупы человечеству расти еще сорок тысячелетий. Я не берсеркер, употребляющий мухоморы, и выступать в поход без Брони не стану. Если Я - улитка, то остальные и подавно, да еще и без надежной завитушки за спиной. Такие безпанцирные зовутся слизняками.

Девушка стояла, перегораживая дверной проем. Конечно, окружающие стены не были для меня преградой, и Я мог преодолеть их эфемерную твердость. Тому свидетельством был мой прямой путь сюда. Сквозь квази-неприступные строения, через водоемы и лес, под линиями сверхвысоких электропередач и над законом. Я прошел сквозь огонь и воду, а также узнал, что вся грязь, выливаемая на меня, проистекает из тех самых медных труб. Я наискосок миновал скромную площадь, по которой носились множественные крылатые тени. И вот, наконец, Я остановился на лестнице очередного здания и замер перед своим не столь далеким прошлым, башней возвышаясь над ним.

В былые времена я испытывал к этой деве очень теплые чувства. Мы не виделись достаточно давно. Возможно она уже вышла замуж. Но Я не стал утруждать себя такими тонкостями. Для меня она по прежнему оставалась милой девушкой, которая, правда, обошлась со мной довольно жестоко.

- Владимир, остановись, - таковы были ее первые слова.

- Владимир умер, - усмехнувшись ответил Я, - Монотонный темный блеск Брони не спутаешь с красным мальтийским крестом на белоснежном фоне, о котором он мечтал.

Слишком быстро прошедшее удивление больно резануло по моему самолюбию. Тем временем начались увещевания.

- Подумай. Представь, как мы отправимся на дачу и будем купаться грядущим летом.

- Кстати о Лете. Если покину Броню, то буду плавать только лишь в этой прохладной реке, да еще в Стиксе, Ахернонте и других, которых названия не помню. Мне жаль, но уговоры тщетны. Я не Кориолан, вспять не поверну.

- Ты отнимаешь у людей Свет и погружаешь их во Тьму.

- Чтобы разогнать Тьму и принести Свет другим. На всех сразу его не хватает. Несправедливо оставлять одним необоснованное и незаслуженное бесконечное счастье, а других обрекать на вечный мрак.

Семь долгих лет я стремился к своей возлюбленной, но она ускользала, словно далекий горизонт. Лишь с разрывом отношений пришло понимание того, что линия между землей и небом является недостижимой иллюзией. Но я нашел другую линию. Линию, до которой вполне можно дотянуться, которую ощущает каждый. Это линия терминатора.

- Ты не пройдешь здесь! - с кажущимся спокойствием заявила девушка.

- Я не Призрак Кольца. Не Ringwraith. Да и ты далека до эльфийской владычицы. Броня это не Кольцо, а Меч в Камне. Кто вытащил, тот и царь горы.

- Тебе не сравниться с Артуром, - слегка неуверенно продолжила моя бывшая возлюбленная.

Несмотря на неприязнь, она все же полностью доверяла моему слову. Я хорошо помнил прошлое и не желал ей даже малейшего вреда.

- Да, ты права. Мои чувства к тебе были несравнимо глубже, чем мимолетная увлеченность короля Британии девой по имени Лионор.

Поговорили мы и о ящике Пандоры. Ну почему все считают, что все беды мира еще там? Их оттуда упустили, причем задолго до меня. На дне этого контейнера осталась только надежда. Такие доводы не могли не быть целостными и логически безупречными. Но былая подруга была упряма в своем стремлении остановить меня любой ценой.

- Ценой чести?

- Ценой жизни! - торжественно ответила она.

Я не желал забирать ее жизнь, как, впрочем, и чью-либо другую. Ирония заключалась в том, что мы стояли друг против друга, но каждый в полной уверенности считал, что спасает человечество.

- Ты желаешь остановить меня. Что ж, знай, что только у тебя это и получится. Но сделай это правильно. Вспомни мои рассказы, если ты их читала.

Девушка кивнула, словно утвердила в памяти что-то очень важное.

- I challenge you to the single combat. - медленно произнесла она эти непривычные слова.

Быть терминатором вовсе не означает тотальную аннигиляцию всего окружающего мира. Прямое насилие - не путь терминатора. Поучительно лишь косвенное воздействие, когда люди попадают в ловушку своей глупости, надменности или жадности. Тут нет даже жестокой слепоты безудержных природных стихий, не отличающихся милосердием. Когда ныряльщик стремится вниз головой в незнакомый омут, есть ли в этом вина водоема? Когда пули пунктуально рикошетят от непроницаемого блеска терминаторной брони обратно в стреляющих, или снайперы слепнут от ненамеренных солнечных бликов, есть ли в этом мое преступление? Почему Я должен потакать нелепым домыслам водителя тяжелого транспортера о том, что Броня мягче, чем бык моста, и меня можно раздавить? Никто не бьется головой о безмолвный гранит в уверенности, что твердь расступится. Почему же Я должен уступать даже не силе, а самоуверенной пародии на силу? Как было написано на одной карте: "The battle does not need a purpose. The battle is its own purpose. You don't ask why a field burns or a plague spreads. Don't ask why I fight."

Теперь Я стану жертвой своей гордости, своей памяти, своего прошлого. Никто не в состоянии причинить мне ущерб сквозь Броню, ровно как никто не может извлечь меня из моей ходячей крепости. Никто, кроме меня. Я приму прямой вызов. Подвергнусь косвенному воздействию. Линию терминатора можно пресечь только другой линией.

- Если хочешь сладко есть и крепко спать, отвернись на минуточку. Отвернись, если не хочешь, чтобы Я каждую ночь являлся тебе.

- Да уж, избавь меня от этого, - удивленно ответила она.

Боекомплект был по прежнему полон, но могучие доспехи беспомощно замерли в ожидании нового оператора. Девушка и вправду не видела, как я покинул терминаторную броню. Она слышала только как из-за спины доносится знакомый затихающий голос:

"Знай же ворон темнокрылый, в тень повергший свет унылый,

Не несешь ты черной меры. Мглы сородич блекло-серый,

Распростерший ввысь дугою, монотонной пеленою,

Долгим сектором крыло, что из мрака сплетено,

Взором ты окинь простор и поведай о Lenore.

Каркнул ворон..."

Следующей секундой по площади эхом прокатилось рокочущее Nevermore винтовочного выстрела.