Киборги не умирают

Опубликовано: 30.07.2012, 14:29
Автор: Динаев Дино (dinaev58@mail.ru)
Разер: 781k.
Тип: Роман, жанр: Фантастика

Стр. 1 : Стр. 2 : Стр. 3 : Стр. 4 : Стр. 5 : Страница 6 : Стр. 7 : Стр. 8 : Стр. 9 : Стр. 10 : Стр. 11 : Стр. 12 : Стр. 13 : Стр. 14 : Стр. 15 : Стр. 16 : Стр. 17 :

о плотно заселенной и транспортно используемой Е-614. И яхту следовало сбить здесь во что бы то ни стало, чтобы не вызвать дополнительных осложнений себе на пятую точку.
  В полете истребитель выпустил три торпеды, и надо же такому случиться, откуда- то повылезали новые скальные отломки, по существу небольшие космические тела и приняли на себя яростный смерч.
  "Сарацин" прорвался сквозь разрывы. Скорость его во много раз превосходила скорость гражданского судна, и он очень быстро его нагнал. Яхта продолжала полет, полностью проигнорировав атаку, скорее всего, попросту ее не заметив, ведь торпеды разорвались далеко сзади, и корабельный анализатор, скорее всего не связал их появление с судном.
  Догнав яхту, истребитель для удобства стрельбы уравнял скорости. Связки серперов на днище пришли в движение. На индукторы поступило питание, генерируя поле, которое должно было окутать чудовищной мощи разряды, чтобы донести их до цели и уже там освободить разрушительную энергию. Единственное, что видел враг перед неминуемой гибелью - вращающиеся в пространстве огненные серпы. Дистанция была убойная.
  Яхта, в этот последний момент существования казавшаяся наиболее беззащитной, вдруг произвела странный маневр. Поперек корпуса пролегла полоса, разделившая яхту приблизительно пополам. Передняя половина провернулась относительно задней, открыв полностью забранный броней модуль.
  Взгляду открылись системы противосерперного огня, а также собственная система нападения-установки залпового огня "Поджарка-100 тысяч". Именно столько градусов по Цельсию они выдавали в номинале.
  Истребитель по своей самоуверенности оказался практически на линии огня, и ему ничего не оставалось, как лицезреть с первого ряда, как притворщик без затей задействует все бортовое вооружение. "Сарацин" - мощная машина, он еще успел произвести залп, но в следующее мгновение подвергся обстрелу такой плотности и скорострельности, что от него полетели ошметки и лишь несуразной толщины броня и защитное поле, задействовавшее все ресурсы, не позволили ему развалиться сразу.
  Вид вышедшего из противоракетного маневра "Сарацина" был страшен- с оторванными плоскостями, обугленного и дымящегося. Медленно остывая, истребитель дрейфовал в пространстве, чтобы навеки сделаться пленником астероидного пояса Е-613.
  Яхта также понесла тяжелый урон. Последний отчаянный залп "Сарацина", произведенный практически в упор, достиг цели.
  Оружейный модуль, занимающий половину корпуса яхты, оказался полностью разрушен и прекратил существование. Составляющие единое целое с модулем вышли из строя контуры связи и управления. Андрей-2000 агонизировал.
  
  -Все целы? - поинтересовался Антон, когда яхту перестало крутить, и она заколыхалась на невидимых волнах эфира, а кубрик залил зеленоватый аварийный свет.
  -Андрей умер,- в голосе Ивана просквозила грусть.- Какая маскировочка у парня была! Скрыть в себе настоящую "Поджарку 100 тысяч"! Не каждый рейдер может себе это позволить!
  -Мистер Би может себе позволить, - оборвал его восторги Антон.- Войди в систему и узнай, сколько у нас осталось кислорода.
  -Это уже не важно! - заявил Иван. - Мы вышли в систему Е-614.Я вижу корабли!
  
  - Хорошая мелодия! - пробормотал Антон.
  -Прощание славянки! - услужливо подсказал Иван.
  Антон стоял на обзорной террасе планетарной платформы К.С.М.-8, за которой разворачивался красавец королевский лайнер "Кнут Иссаксон-13й".
  Он помолчали. По палубам "Кнута" бегали богатые переростки и корчили рожи остающимся.
  -Ты не передумал? - спросил Иван.- Ты миллионер. Сто лет мог в шампанском купаться.
  -До взрыва Атканларской бомбы осталось 7 дней.
  -Ты людям ничего не должен, - напомнил Иван.- Ты что герой?
  -Нет, просто кретин,- сказал Антон и купил билет на Шарагд.
  
  16.
  Добро пожаловать на Шарагд.
  
  Сладкое чувство ностальгии охватило Антона, едва он переступил порог пересадочной станции "Юркан".
  Спецназовец испытал ранее не переживаемые им умильные чувства. Умиление вызывало все. Запах дынной жвачки, небрежный вид шарагдианских солдат, судя по вислым носам, призванных из южных областей планеты. Мусор, запинанный по углам, привычное раздолбайство, выраженное в повешенных набекрень табличках.
  Даже температура, градусов на пять выше, чем положено, все было родное. Оказывается, за время службы советником он успел привыкнуть ко всему этому.
  На Антона никто не смотрел, и если бы не необходимость пройти мимо стойки, его никто бы и не заметил. За стойкой, развалившись на стуле и обняв галакс так, что для привода оружия в боевое положение и производства выстрела понадобилось бы не менее нескольких минут, сидел солдат. Солдат был молодой и наглый, как и все южане.
  Он с подчеркнутым угрюмым видом уставился на спецназовца, который подошел к стойке и выложил несколько заполненных бланков, изготовленных Иваном.
  -Чего это ты мне тычешь? Карантин! - невнятно сказал он, не переставая жевать жвачку, изо рта его невыносимо шибануло дыней.
  Еще в бытность Антона на службе Амира, им завезли просроченную жвачку. С тех пор мало что изменилось, запах был кислый, как будто дыня протухла. Солдату было лет 19. Он был полон собственной значимости и чувства превосходства.
  Станция была второстепенная, народу через нее ездило мало, Иван специально выбирал такую, и солдат решил оторваться за все время безделья и заодно развеять скуку. У солдата были черные, плохо прорастающие усики, и Антону пришлось сделать усилие, чтобы не улыбнуться и выразить наибольшее почтение.
  -Здесь документы Археологического общества, у нас раскопки не могут прерываться. Мы должны успеть ко дню тезоименитства Амира,- сказал он.
  Солдат темный, из аула, но слово Амир уловил сразу. Глаза растеряно заметались, он не знал, что делать с проездными документами, чуть не уронил. Потом попросил приложить палец к идентификатору. Антон вздохнул с облегчением, все шло по плану, и даже лучше, и вжал палец в мягкую податливую поверхность, вернее не сам палец, а тонкую прослойку с чужими капиллярами, изготовленную одним умелым искиным.
  -Фалкон? Это имя или фамилия? - не понял парнишка, и Антону даже стало его жалко, такой идиот, думать, наверное, нечем, а приходится.
  И именно в этот момент, ни секундой раньше или позже, спецназовец почувствовал беспокойство. Что-то напрягало его.
  Он незаметно оглядел зал прибытия, но все оставалось таким же патриархальным и умильным, как и при его прибытии. Ничего не изменилось. Не было ничего, что могло его по-настоящему насторожить.
  Вот, сказал он себе. В этом все и дело. Слишком все гладко и нарочито знакомо. Словно умело срежиссировано.
  И слишком долго он торчит у стойки.
  По идее солдат бы задал пару тройку дежурных вопросов, да и шлепнул печать на проездные документы. А этот волынит, вроде и сказать больше нечего, а он все тянет время.
  Тянет время! А зачем?
  Антон скащивает глаза чуть кверху и видит глазок камеры. Он дал его кому-то рассмотреть!
  Прекратить паранойю, приказал себе Антон.
  И когда заблеял зуммер, вздрогнул солдат, а не спецназовец.
  Солдат схватил трубку с повышенной радостью, все-таки, скорее всего это был самый обычный солдат и его, даже если и успели проинструктировать, но не успели, как следует подготовить.
  -Да, господин сотник! Слушаюсь! - выпалил солдат в трубку, положил ее, и опять слегка ошибся, как действовал бы солдат после разговора со своим начальником, не шибко большим, но треснул бы об аппарат, ну выругался, а это осторожничает, чтобы не дай Маза, его услышат. А почему?
  Имеют право на существование два варианта. Либо начальник занимает выше чин, чем он его назвал, либо начальник чужой, например из контрразведки. Таких Антон сам боялся, не только солдат-первогодок из южных районов.
  -Сейчас сотник придет, разберется, - пообещал солдат с невыразимым облегчением.
  Полегче, воин, а то накажут за срыв всей рекогносцировки.
  Назад нельзя, сожгут из галаксов, предупредил Иван.
  Антонии не собирался назад.
  Стойка стояла у самой стены, в стене была кособокая дверь с разбитой табличкой. Но теперь ее кособокость не вызывала чувств умиления, да и табличка разбита не просто так, не успели фамилию сменить, действовали по обстановке.
  Открылась дверь, не спеша, будто сама по себе, как сквозняком надуло, и показался офицер в мятой форме с майорскими погонами, пузатый и безобидный на вид. Как наглядный пример продолжавшегося раздолбайства, только взгляд его не вязался с добродушным видом затрапезного вояки - цепкий и подозрительный.
  -Что у вас? - рявкнул офицер нарочито небрежно, а сам не спускал глаз с Антона.
  Солдат с облегчением передал ему документы. Тот на них даже не взглянул.
  -Оружие есть? Вы знаете, что ношение его на Шарагде запрещено? Что у вас в чемодане? Откройте! - продолжал драть горло сотник, изображая недалекого вояку.
  -Нет у меня никакого оружия, - сказал Антон, выкладывая на стойку чемодан с Иваном. - Это ноутбук для работы. Тут данные нашей археологической экспедиции.
  -Конфисковано! - офицер наложил на чемодан пухлую лапу.
  -Это не законно! - возмутился Антон.
  -Ну, ты мне еще поскандаль! В кутузку захотел!
  Антон сразу просек его тактику. Он все время ждал реакции на свои слова. Ждал, пока он окончательно раскроется и выдаст себя с головой.
  -Всего 18 целей! - подсказал Иван. - Но это только видимые, в караулке есть еще!
  Майор со все усиливающейся подозрительностью уставился на него.
  -Чего это ты все зыркаешь? Уж не подосланный ли ты?
  Антон на провокацию не поддался, делано возмутился, а в ушах звучал только голос Ивана.
  -Станция небольшая. Всего 3 пирса. Возможно, есть шатлы, сейчас проверю системы! - торопливо наговаривал тот. - Великий Маза! Он на меня рукой давит, подлюка! Я блокирую клавиатуру!
  Антон, торопясь, предупредил:
  -Там очень важные данные, сударь! Не сломайте мне ноутбук!
  -Да, а то что? - ухмыльнулся майор и так надавил, что добротная кожа чемодана из настоящего маймула затрещала. Иван запищал.
  -Я буду жаловаться вашему начальству! - предупредил Антон, уже больше не заискивая.
  Глаза майора стали двумя щелочками, словно бойницы в танке и, обращаясь к своим, он сказал:
  -Слышали все, что кафир мне угрожал?
  -Почему вы так плохо относитесь к своему начальству? - поинтересовался Антон.
  Вообще-то не надо было лезть на рожон, но спецназовец уже знал, что просто так ему уйти не дадут, так почему бы не подстегнуть события.
  Сотник сразу хватился за его слова. Теперь он изображал праведный гнев. Игра у него выходила лучше, чем у солдата, но до Большого театра он явно не дотягивал.
  -Проклятый кафир оскорбил наших командиров! - закричал майор. - Из-за таких, как ты началась война! Мало вас расстреляли под Аль-Кахтани!
  Хоть он и орал, брызгая слюной, глаза остались холодными и внимательными.
  Не поддавайся, он тебя прокачивает, - предупредил Иван.
  Знаю, и про Аль-Кахтани он не напрасно упомянул, понял Антон.
  -Хорошо, я уйду, - он даже поднял руки ладонями вверх, жест успокаивающий, но сейчас он никого не успокоил.
  -Нет, кафир, ты никуда не уйдешь, пока Каземат тебя не отпустит. А я уж тебя не упущу! За дураков нас держишь, кафир! - Он жестом подозвал троих солдат, у которых была дурная привычка держать галаксы на спущенном предохранителе. - Ведите его в караулку и обыщите, как следует.
  Его завели в клетушку, воняющую потом и ваксой, с единственным столом и лавкой. Пока обыскивали, один из солдат открыл ноутбук и вытряхнул из отделения для батарей пространственный инвертор. Непосредственный южанин покрутил призму перед глазами. Если бы он случайно задел кнопку пуска, то с большой долей вероятности обнаружил бы свои мозги в собственной желудке.
  Сотник сел на лавку, положил на стол снятую фуражку, обнаружив пышную черную шевелюру. На Шарагде не было лысых. Спокойная нация, не хватающая звезд с неба.
  -Дай сюда!- майор грубо придвинул к себе ноутбук.
  -Осторожнее с батарейкой! - не успел Антон предупредить занятого призмой майора, как тот нарочито ее уронил.
  -Прости, дорогой!
  Переменив тактику, Антон сказал:
  -Я хотел бы поговорить с вами наедине, сударь!
  -У меня от моих солдат секретов нет!- издевательски проговорил сотник.
  -У меня много денег!- сказал Антон в пространство.
  Офицер весь подобрался, а солдаты как по команде уставились на него.
  -Ты что мне взятку предлагаешь? - тихо спросил Каземат.
  Хотелось сказать, что да, предлагаю. Но нельзя. На Шарагде ничего делать открыто нельзя. Надо юлить, врать, изворачиваться, торговаться. Он на самом деле на Шарагде! Он вернулся!
  -Конечно, нет! - не моргнув глазом, соврал Антон.
  Некоторое время сотник пристально изучал его лицо. За все время беседы это было не первый раз и если надо оставить фоторобот, то он, пожалуй, и без компьютера его сможет нарисовать.
  -Выйдите за дверь, но в любой момент будьте готовы вернуться и убить его!- сказал Каземат, переходя с интерлекта на родной шарагдианский, и когда солдаты вышли, сказал.- Я вижу ты очень хитрый, кафир. Но если хочешь меня обмануть, я тебя убью. Мы тебя выкинем в космос без скафандра. Или в печь сунем на генераторной станции. Так что ты хотел сказать?
  -Я заплачу вам 10 тысяч пиастров, если вы поможете мне высадиться на планету!
  -100!-сказал майор, не моргнув глазом.
  -Что- то быстро согласился, это подозрительно, - заметил Иван.
  Сотник с грохотом уложил на стол паузер. Ствол показался Антону некалиброванным.
  -Это галакс! - подтвердил опасения Иван.
  -И это ловушка! - подвел окончательный итог Антон.
  Он упал набок, одновременно на то место, где он только что сидел, с потолка ухнула "живая" дергающаяся сеть, снабженная искусственным интеллектом. Поняв, что ловушка не сработала, Каземат схватился за паузер, и Антон ударил его под столом по ноге, которая вывернулась в другую сторону.
  Сотник от страшной боли забыл об оружии. Антон перемахнул через дергающуюся по змеиному сеть, пристроил паузер к его виску и закричал:
  -Все назад, иначе я убью его!
  Солдаты замерли в дверях.
  -Тебя пристрелят как собаку, урод, кафир, инопланетный ублюдок! - прохрипел сотник.
  Антон слегка пнул под столом его сломанную ногу. Каземата перекосило, и героем он себя считать перестал.
  -Делайте, как он говорит!- с большой неохотой проговорил он, и солдаты исчезли из проема.
  Антон на скорую руку обыскал сотника, на шее обнаружился зловещий медальон государственного образца.
  -Черный минарет!- узнал Антон. - Шахская охранка! Ну-ка, признавайся, шакал, как вы на меня вышли? И не ври, сучонок, что случайно, пока я тебе вторую ногу не сломал!
  -В минарет пришло анонимное сообщение, что Тони-Ворон вернется,- прохрипел Каземат.- Ты был идентифицирован еще на транспортнике. Мы тебя ждали.
  -Мистер Би не при делах, он все еще ждет нас вместе с покойным Андреем! - высказал свое мнение Иван.
  -Согласен. Это Кристоф! Найду и убью. Не знаю, почему он хочет моей погибели, но в такой момент вмешаться и перемешать все карты, мне нужно то была пара спокойных деньков, пока я не найду элиминатор!
  Антон вернулся к сотнику:
  -Сколько здесь минаретчиков?
  -Из офицеров я один. Есть еще группа захвата.
  -У тебя должна быть связь с Минаретом! И не ври, что нет!- он посильнее надавил на него паузером.
  -Специальной линии нет, я связываюсь через полицейский порт через пароль!
  -Отлично! Включай!
  -Что ты задумал, Тони? Сдайся, иначе тебя пристрелит группа захвата, там настоящие волкодавы, они церемониться не станут!- пригрозил сотник.
  -Включай!- Антон пихнул его в висок дулом.
  Каземат достал из кармана прямоугольный флип, старательно набрал пароль.
  -Быстрее! - поторопил Антон.
  -Не пойму чего ты тянешь, уходить надо!- взвыл Иван.
  -Узнаю, где элиминатор, тогда уйдем!
  Едва на флипе высветился полный доступ, Антон забрал его и подсоединил к нему порт искина.
  -Есть! По данным полицейского управления некто со странным имечком Дану Дануев пытался продать элиминатор в Ахангаране! Это самый юг. Хорошо, хоть не на Перегоне!
  -Я в курсе, где это,- и Антон обратился к сотнику.- А сейчас вы уважаемый. Встали и пошли!
  -Как это пошли? Я не могу! Нога болит.
  -А я вам помогу!
  Спецназовец сунул в карман призму, взял ноутбук под мышку, освободив руку для оружия, другой подхватил толстяка и вздернул с лавки.
  -А вы сильный, Тони! Нам про вас целую лекцию в мактабе читали, - сотник явно пытался заговорить ему зубы.
  -Рад это слышать. В таком случае, вам не надо повторять, насколько я опасен, - сказал Антон и крикнул. - Все отошли от двери! В случае чего стреляю в башку минаретчика без предупреждения!
  Ему подчинились, но спустя паузу.
  -Согласовывают каждый шаг с руководством! - пояснил Иван.
  Теперь Антон видел их. Шестеро в черных разгрузках в полной композитной броне отступали по шажку, без спешки и слажено. Даже красиво. Янычары!
  -Скажи, чтобы освободили проход к шатлу! - потребовал Антон. - Куда идти? И без шуток! Сделаю дырку, потом не запломбируешь!
  -Направо! Здесь прямой коридор метров сто. Но там пилотов нет!
  Но Антону не нужны были пилоты, но водил все, что двигалось, пил все что горит, ну а все что движется...
  -Эк тебя раздухарило! - заметил Иван.
  -Освободить коридор! Все из коридора!- Антон кричал сам и заставил дублировать свои слова сотника.
  -Тебе не улететь! Лучше сдайся!- не переставал грозить Каземат.
  -Не твоя забота! Давай двигай!
  Янычары двигались за ними след в след. Мягкие ботинки издавали только шелест. Профи.
  -Я бы был начеку и так ими не восторгался! Они все время ведут переговоры с Минаретом! - предупредил Иван.
  Пластик под ногами закончился, уступив место грубому металлу. Полукруглый пандус с металлическими заклепками вел непосредственно к открытому люку. Хоть люк занимал коридор по ширине, и самого шатла не было видно, было понятно, что все за дверью имеет отношение к космической технике. Закругленные углы, мигающие сенсоры, все компактное и прекрасное в своей законченности форм.
  -Они закончили переговоры! - закричал Иван.
  Янычары вдруг встали как вкопанные.
  -Вы чего! Нет! - заорал сотник.
  Янычары по команде из минарета, расположенного за тысячи километров на поверхности планеты, открыли огонь. Лучи ударили в Каземата и сквозь него в Антона.
  Спецназовец упал на пол, одежда на нем горела. Рядом лежали голова и плечи минаретчика. Антон схватил чемодан с искиным и из положения лежа впрыгнул в люк, рявкнув:
  -Закрыть люк! Включить предстартовую подготовку! Стартуем!
  Люк задвинулся и загудел, когда его нагрели снаружи из шести галаксов. Антон пробрался в кабину и невольно уклонился, когда с шелестом растворились лобовые жалюзи. Шатл выдвигался на платформе к техническому тоннелю.
  Антон нашел и дал полный газ. Тележка скакнула на рельсах и въехала в тоннель. Вокруг в свете прожекторов замелькала арматура коммуникаций.
  -Лишь бы не закрыли портал!- повторял Антон.
  -Технически не смогут! Мы уже в тоннеле! Но снаружи, я более чем уверен, нас ждет теплый прием!
  -Как же иначе, Ваня? Мы же дома! Мы на Шарагде! Мы вернулись!
  
  17.
  Мертвый спутник.
  
  -А я и не знал, что спутники ООЦ имеют экипажи,- тактично заметил Иван.
  -Молчи, пристрелят!- предупредил Антон.
  Спецназовец застыл в нетипичной для него позе. Руки на затылке, ноги широко расставлены, лбом упирался в борт шатла рядом с беспомощно распахнутым люком. И все это безобразие происходило внутри спутника ООЦ, чрезвычайно некстати вынырнувшего им навстречу над южным полюсом Шарагда.
  Организация Объединенных Цивилизаций давно и безуспешно пыталась навести порядок на планете. Если более цивильный север еще удалось взять под контроль, то на юг в силу наличия здесь специфических аномальных зон, особливо такой мрачной штуки как Перегон, давно махнули рукой. И наличие здесь боевого спутника выглядело чьей-то неудачной шуткой. Моветон, судари. Не должно здесь ничего быть. А если здесь и обнаружился спутник, то это по идее должна была бы быть древняя списанная развалина, давно не функционирующая, сбившаяся с курса и безвозвратно потерявшая орбиту. Но тут было одно но. Спутник оказался исправен и работал как часы.
  Взял их на прицел, да так, что противоракетная система шатла сдохла в один момент, заставил шатл пришвартоваться, после чего выдал ворох дежурных команд, и, велев ждать осмотровую команду, отключился. И вот Антон стоял уже пятнадцать минут, и ничего не происходило. Он уже несколько раз пытался дать о себе знать, но не был услышан. Лишь эхо старательно разносило в ангаре крик:
  -Здесь есть кто-нибудь?
  Чем больше он находился в столь нелепой позе, тем сильнее у него крепло убеждение, что на спутнике никого нет.
   -Есть один способ проверить-прыгнуть в сторону, если выстрелят, то значит, ты под контролем! - предложил Иван.
  Антон согласился с ним и с коротким замахом отшвырнул ноутбук в сторону, а то уже рука устала держать его.
  -С ума сошел! Они же меня расстреляют! - взвизгнул искин.
  Вместо этого ноутбук благополучно долетел до полу, треснулся об него углом, но не раскрылся, и проехался по вытертой до блеска железной поверхности.
  Стены ангара продолжали взирать на бросок с мрачной молчаливостью. Антон почесал в затылке, благо рука была уже поднесена, потом сделал шаг, другой, а, уже затем, не таясь, подошел и поднял ноутбук.
  -Уматываем отсюда!- предложил Иван.- Не нравится мне это все.
  -Мне тоже. Но автомат расстреляет нас, как только мы попытаемся стартовать. Для начала надо выключить его.
  Коридор корабля не блистал чистотой. Когда-то белый пластик был залапан, приобретя землистый неопрятный оттенок. На полу валялся мусор, видно многолетний, со временем сбившийся в однородную плотную массу.
  Коридор просматривался метров на двадцать с каждой стороны, потом круто заворачивал и терялся за поворотом, спутник имел кольцевое строение.
  Чтобы выбрать направление движения, он подошел к стенному дисплею и попытался его реанимировать. Попытка оказалась неудачной, а компьютер полностью обесточен и покрыт пылью, затвердевшей от прошедших лет.
  Запущенным было и освещение коридора. По крайней мере, половина потолочных светильников не горела.
   Он пошел направо. Коридор поворачивал с завидным постоянством. Вскоре у Антона окрепла уверенность, что он находится на ярусе давно не посещаемом.
  Скорее всего, у станции вышла из строя система коррекции орбиты, и ее просто бросили, затащив на более высокую орбиту, чтобы она не вошла в атмосферу.
  Но что-то заставляло опасаться. Ведь если бы ООЦ бросило спутник, уже специалисты постарались бы обезопасить полеты, ведь автомат, находящийся на боевом взводе мог сбить любое пролетающее мимо гражданское судно.
  Странный это был корабль. Здесь надо было держать ухо востро.
  За очередным поворотом он вышел к лифту.
  Антон нажал кнопку, послав электрический сигнал вкупе со страстным призывом. Лифт работал, о чем сигнализировала зажегшееся табло, с трудом проглядываемая через корку грязи.
  Открыванию двери сопутствовал громкий предупредительный звон, изрядно потревоживший Антона, нервы которого и так были на пределе. Сигнал мог кто-нибудь услышать, прикинул он и сам удивился своей мысли.
  Он вошел в кабину, устланную тем же лежалым мусором, что и везде, и в раздумье остановился перед приборной доской. Кнопки ярусов были черными, будто их много раз нажимали немытыми руками. Или не руками.
   Надписи повытерлись настолько, что невозможно было разобрать. Одна кнопка была вымарана красной краской, и он ее нажал.
  -Доступ на первый горизонт закрыт,- произнес приятный женский голос сквозь немыслимый треск забитого динамика.- Посещение опасно для жизни. Подтвердите необходимость посещения и нажмите кнопку два раза.
  Спецназовец не раздумывая, даванул ее пару раз. Возникшее вслед за нажатием кнопки движение продолжалось всего несколько секунд, но полное ощущение, что он привез его в другую жизнь.
   На пороге лежали отрезанные головы. Хоть людей убили давно, и головы успели мумифицироваться, было видно, что это люди, и убили их еще до того, как поотрезали головы, в черепах зияли раны.
  Он пересилил себя, переступая через убитых, чувствуя себя так, словно шагнул за некий последний барьер, о котором его предупреждали, и который нельзя было переступать ни в коем случае.
  Коридор оказался вновь кольцевым, но на этом вся схожесть с предыдущим иссякала. В нем тоже отсутствовали двери, но через равные интервалы стены прорезали узкие глубокие ниши.
  Он прислушался и услышал далекий механический скрип, который сразу стих. Не мешало бы подумать об оружии, а то в случае опасности он мог разве что ноутбуком отбиваться.
  В одной из ниш он нашел рембокс. Здесь оказалось все необходимое для ремонта, включая костюм ремонтника - вакуумщика, из которого он позаимстствовал тяжелые ботинки со скрытым набором инструментов. Так же сунул в карманы из обширного мешка пару горстей шаров с пониженным коэффициентом трения, все - таки лучше, чем ничего.
  Он решил поискать еще в соседней нише, и ему повезло, она тоже была не пустой, в ней стоял памятник всаднику. Интерес вызывал конь - механический, состоящий из неприкрытых сочленений, обвязанных толстыми силовыми жгутами токоподводки. В плоский лоб был вмонтирован матово блестящий дисплей.
  Сидящий был закутан в просторный плащ с капюшоном, спущенным на лицо, и казался массивным, словно штангист-тяжеловес. Росту он был поболее двух метров.
  Как-то получилось, что Антон оказался перед самым носом этого грозного сооружения. Внезапно статуя дрогнула.
  Раздалось сипение гидроупоров, шарниры сочленений с ржавым скрипом пришли в движение, и конь шагнул из ниши. Всадник распахнул капюшон, открыв заросшее густым волосом лицо.
  Мегалак! Откуда здесь? За тысячи парсеков от войны!
  Антон отшатнулся назад. Надо же, как глупо он влип. Не влип, поправился он. Пропал.
  Конь, гремя тяжелыми рессорами, нагнал его сразу и без особой натуги. Антон увернулся от огромной головы и укрылся в узкой нише, куда она не смогла бы пролезть. Перевести дыхание ему не дали, потому что мегалак обрушил на него излучение.
  В голове зазвенело, захотелось склонить ее и умереть.
  Своим излучением, природа которого так и не была изучена, мегалаки подавляли всякую активность, электрическую ли, плазменную или мозговую, без разницы.
  Непослушными пальцами Антон извлек инвертор, и тот в полной мере продемонстрировал свое бессилие, никак не прореагировав на кнопку включения, с тем же успехом, он мог запустить в мегалака камнем.
  Мегалак остановившись напротив, поднял оружие и выстрелил. Выстрел был бесшумным, лишь над головой прошла тугая удушливая волна, и на Антона брызнул расплавленный пластик.
  Замигал экран на лбу коня, и на нем появились буквы, сложившиеся в слово:
  -СДАВАЙСЯ.
  Если в первый раз мегалак целил мимо, то теперь его оружие смотрело Антону прямо в глаза.
  -Сдаюсь,- хрипло сказал Антон, горло предательски высохло, можно было бы утверждать, что он начал стареть и терять хватку, но стареть он не должен, и, судя по всему, не успеет, помрет молодым, этот момент не столь отдален, как хотелось бы.
  -ВЫХОДИ. ТОЛЬКО МЕДЛЕННО.
  Всадник попятился, и Антон был вынужден последовать за ним на открытое место. Мегалак молча оглядел его выпуклыми шаровидными глазами.
  -Чего вылупился, вот он я, иди, возьми,- зло сказал Антон, причем, злился он больше на себя, надо же так подставиться, все должны смеяться над его могилой.
  -ПОЛОЖИ ВСЕ ИЗ РУК НА ПОЛ. МЕДЛЕННО.
  Антон беспрекословно выполнил команду. В одной руке у него был так подведший его инвертор, в другой - шарики с пониженным коэффициентом трения.
  Нагибаясь, чтобы выложить оружие, он придал ладони небольшой наклон. Весело подпрыгивая и обгоняя друг друга, шарики закатились под стоящего коня. Тот инстинктивно переступил копытами, тотчас шарики веером брызнули во все стороны. Антону знакомо было это ощущение, когда земля вылетает из-под ног. Настал черед познакомиться с этим чувством и проклятому мегалаку.
  Ноги коня подогнулись на одну сторону, словно выбитые единым ударом. Со всего маху он обрушился на спину, подмяв под себя всадника.
  Чтобы выпутаться и привстать, мегалаку понадобилось какие-то доли секунды, но Антон был уже тут как тут.
  -Нож!- Скомандовал он.
  Подчиняясь команде, из носков ботинок показались края острых, как сабли, лезвий. Он со всего маху ударил мегалака под подбородок. Неряшливо вихляясь и пачкая воздух шлейфом черной крови, голова мегалака отлетела метров на пятнадцать.
  Еще минут пять он ловил коня. Дурная скотина подумала, что он хочет убить и ее. Наверное, она была и не настолько дурная, потому что когда он подсоединил к ней искина, тот первым делом отформатировал жесткие диски.
  Потом Антон занялся убитым, но завладеть его мощным оружием не получилось, как он не старался. Оно просило индивидуальный код, а при попытке взломать его, самоуничтожилось, обратившись в черную жижу.
  Спрятав труп в нишу, спецназовец завернулся в плащ и влез на коня.
  -Давно захвачена станция?- спросил он у Ивана, успевшего покопаться в местной сети.
  -Она не захвачена. Мегалаки используют ее как перевалочную базу, для того чтобы попасть на Шарагд.
  -А что они там забыли? - удивился Антон, он и не знал, что эти мрази там окопались. - Ладно, нас это не касается. Возвращаемся к лифту, нам действительно лучше уходить.
  -Зачем возвращаться? Впереди точно такая же лифтовая шахта, я по плану смотрел, - возразил Иван.
  Антон только махнул рукой, делай что хочешь.
  Внезапно вновь донесся сип гидропоршней и скрип механических ног.
  -Выберемся, убью, глупая скотина! - пригрозил Антон.
  Ему навстречу выехал мегалак и поднял правую руку. Спецназовец в ответ поднял свою, решив, что это приветствие. Мегалак осмыслил увиденное, потом резко показал на дверь в стене.
  В ответ Антон показал рукой дальше по коридору, надеясь, что его пропустят, но мегалак показал ему свое страшное оружие, продемонстрировав серьезность намерений.
  Антон был вынужден спешиться и понял, что это окончательный провал. Он был на две головы ниже спешившегося мегалака. Глупо было надеяться с самого начала провести чутких тварей.
  Толкнув дверь, он вошел в помещении, где было десятка полтора мегалаков в бронированных доспехах. Сопровождавший его мегалак что-то коротко проревел, и все подняли на него свои волосатые морды.
  Они трясли головами и что-то рявкали по-своему, похоже, они потешались над ним. В комнате находился мумифицированный труп человека в летном комбинезоне, правда и на человека он уже походил мало, потому что твари ходили прямо по нему, превратив в блин.
  Спецназовец рывком сдернул с головы капюшон. Мегалаки заревели.
  Они подняли серперы, он зеркало. Зеркало зажглось на мгновение раньше, чем раздались выстрелы.
  Он водил им из стороны в сторону, сея вокруг неописуемый хаос. Инвертор работал избирательно, выворачивая наизнанку живую ткань и оставляя доспехи нетронутыми.
  Спустя какое-то время он очутился в окружении некоего подобия фаршированных черепах и поспешил вон. Его самую малость мутило.
  -Иван, ты где, гадский папа? - крикнул он.
  Искин подскочил, и он вскочил в седло, разворачиваясь и скача во весь дух.
  -Еще только сунься со своими дурацкими советами, скакун! - пригрозил он.
  
   18.
  Сбит над пустыней.
  
  -Теперь понял, что он тебе показывал?- спросил Иван, он уже целый час Антона доставал, но тот отнесся к его словам не то, чтобы благосклонно, но терпимо, как никак искин его спас.- Надо же, от мегалаков ушли, а свои же и сбили.
  Антон не стал тратить силы и время, чтобы переубедить его, где он нашел на Шарагде своих. От мегалаков они, скорее всего, ушли, потому что болтающаяся на стационарной орбите станция давно расстреляла весь боезапас.
  Но стоило им войти в атмосферу, как рядом пристроился ярко-синий грайвер ООЦ, и пилот сквозь прозрачный колпак показал руками взрыв.
  Антон оглянулся на бархан с двумя цепочками следов - от него и от коня. Из-за бархана вился дым. Раньше он был жирный и черный, сейчас побледнел по мере выгорания шатла. Знатно они приложились.
  Скорее всего "голубых" были двое. Пока один отвлекал жестами, второй подкрался сзади, как это у них "голубых" водится, и влепил нейтритовую торпеду непосредственно в корму.
  Потерявший герметизацию и всякое управление шатл закувыркался к земле. Тут бы Антона и размазало, но конь зафиксировал его. Из боков вытянулись стальные пластины и прикрыли спецназовца, он оказался в бронированном коконе, который позволил ему выдержать страшный силы удар о землю.
  Песчаный бархан смягчил удар, но корпус шатла разломился пополам и вспыхнул как свеча. Теперь он уже догорал.
  -Интересно, где мы?- спросил Антон.
  Солнце пекло безобразно. Чтобы снизить потери драгоценной влаги, Антон прекратил потовыделение, но сразу подскочила температура тела. Организм сбоило, что выразилось в оптических нарушениях. Перед глазами все двоилось и троилось.
  -Явно, не в Ахангаране!- продолжал измываться Иван.
  Чтобы он не выступал, Антон влез в седло.
  -Не понял!
  -Вези в свою деревню! Далеко еще?
  С воздуха Иван засек населенный пункт и теперь они двигались в его направлении. Хотя какой населенный пункт в пустыне? Оптический обман.
  Однако часа через три характер местности изменился.
  Барханы стали ниже, между ними проступали твердые проплешины с растущими колючками.
  -Трескай, скотина!- сказал Антон.
  -Обижаешь, у этого коня чисто энергетическое питание.
  -Ну, тогда мне дай!
  Иван зацепил копытом хилый куст и протянул Антону. Тот его быстро сжевал, исколов язык, но все-таки получил необходимую биомассу. Правда, влаги было маловато. Но двоиться в глазах перестало.
  -Назад!- хрипло приказал он.
  Иван как раз взобрался на очередной бархан, и перед ними как на ладони раскинулись дувалы и глинобитные дома деревни.
  Они спустились обратно и в дальнейшем разделились. Антон пошел на разведку, Иван был должен ждать сигнала. В случае засады у Ивана в его теперешнем обличье было больше шансов спасти друга.
  Приблизившись к деревне, Антон просканировал ее в рентгеновском диапазоне, и совсем было решил, что она необитаема, когда увидел движущиеся изображения. На дальней окраине деревни кто-то был.
  Спецназовец приготовил инвертор и осторожно двинулся вперед.
  По мере продвижения по деревне ему попались следы недавних посещений. Он решил, что аул использовался караванщиками в качестве промежуточного лагеря. В таком случае, здесь должная была быть вода.
  На окраине кишлака стояла просторная юрта, крытая соломой. Он включил рентген и увидел в ней воду. Много воды. Похоже на аномалию, раз грунтовые воды вышли так близко к поверхности.
  Отогнув полог, он очутился в предбаннике, где на вервии висела одежда. Рядом за ширмой плеснула вода. Кто-то беззаботно принимал ванну. Нельзя вести себя так безалаберно в пустыне.
  На глаза попались следы мокрых ног на полу. Ноги были человеческие, маленькие. Антон хмыкнул. Мечта любого насильника - голая женщина принимала ванну.
  Осторожно заглянув за циновку, он увидел, наконец, сам феномен - огромную яму в мокрой глине с плещущейся, неэкономно переливающейся через края, водой. Вода была на удивлении чистой, и сквозь прозрачную толщу скользила стройная женская фигура. Голая. Антон снова хмыкнул.
  Скрытое движение сбоку он не увидел, не почувствовал. Откровенно говоря, он ждал его. Не могла женщина так беззаботно плескаться, если б у нее не было подстраховки.
  Активизировав обратное зрение, он увидел, что к нему подкрадывается низкорослый крепкий парень, сжимающий в руках палаш с широким зазубренным лезвием.
  Приблизившись вплотную, парень стремительно кинулся на него. Не оборачиваясь, Антон поймал его за руку и швырнул дальше.
   Парень полетел в воду. Женский визг и удар о воду слились в одно целое.
  Нападавший вынырнул, воинственно размахивая палашом. И парень, и девушка были совсем юные, лет по восемнадцати.
  Антон подошел к краю бассейна и сказал:
  -Нехорошо без причины нападать на незнакомого человека. Я не желаю вам зла, а воды хватит на всех. Или вы считаете, что я не прав?
  Они молча плавали у его ног, потом девушка с подозрением в голосе сказала напарнику:
  -Не верь ему, Кай, это не человек, а только прикидывается. Тут на многие мили вокруг нет людей. Он клоун.
  -Что, похож?- Съерничал Антон.
  -Знаем ваши иезуитские шутки, - продолжала девушка.- Что, свежего мясца захотелось? Так иди же, возьми нас и сьешь!
  -К сожалению, я людей не ем. А то б я сейчас был сытый и довольный, а не голодный и злой.
  -Не похож он на клоуна, - поддержал Антона тот, кого она назвала Каем. - Они никогда так далеко не уходят от Перегона. Да и ножа у него нет.
  Антон, услышав название неприятного места, насторожился.
  -Не скажете ли, судари, где мы находимся? И далеко ли отсюда до Ахангарана?
  -Великий К.Г.! Он сказал - Ахангаран! Ты слышал, Кай? - воскликнула девушка.
  -Похоже, до Ахангарана далеко?- повторил он, чем вызвал неожиданное веселье купающейся парочки.
  -Недалече. Всего один Перегон.
  -Вы хотите сказать, что для того, чтобы попасть в Ахангаран, мне надо пройти Перегон?- не поверил он.
  А зря. Все планы летели к черту. Вместо того чтобы приземлиться в Ахангаране, они оказались за бездну миль от него. Перегон - самое гиблое место на Шарагде. Здесь даже спутников ООЦ нет, потому что никто в здравом уме не сунется в Перегон.
  Вот Иван будет недоволен, подумал Антон с неожиданной теплотой, а вслух спросил:
  -Ну, раз я не клоун, разрешите мне тоже окунуться?
  -Купайтесь, - буркнул Кай,- воды хватит на всех.
  Он вылез, оставив нудистку барахтаться у берега, Антон же заплыл в центр бассейна и, нырнув поглубже, стал пить. Делая очередной глоток, он увидел медленно парящую над собой девушку.
  Она застыла над ним в бесстыдной позе, благодаря чему он едва не подавился. Ведь знала, что он на нее смотрит, но что сделать - самки, природу не изменить.
  Когда все вылезли из бассейна и обсыхали, лежа на туго утоптанном многочисленными ногами глине, они познакомились поближе, и Антон услышал их историю.
  Девушку звали Инга. Вдвоем с Каем они представляли пару телохранителей, работающих по найму в неком Чикан - вилле. Стерегли они местного богача Иену-Зеленого.
  Когда скряга задолжал им за пару месяцев и не думал отдавать долги, они стали стеречь его соответственно зарплате. Иену-зеленого благополучно зарезали на второй день, и чтобы не умереть с голоду, они вынуждены были продать галаксы.
  -А то я б вас, не подходя, ухлопал, - деловито сообщил Кай.- Не люблю риска.
  В Чикан - вилле работы не предвиделось, и они направились в Барраж, последний город перед Перегоном, чтобы наняться в качестве охраны в один из отправляющихся в Ахангаран караванов.
  -Говорят, в Перегоне расплодилось полным полно клоунов, пару караванов они уже вырезали целиком, поэтому на охрану не скупятся,- сказала Инга.- Платят там хорошо. Сделаем ходку, посшибаем деньжат и будем кутить, пока деньги не кончатся. Присоединяйся к нам: хотя места здесь до самого Барража тихие, но троим путь станет безопасней, чем двоим или одному. Балуют тут разбойнички, кто в Перегоне шкурой рисковать не хочет. Подстерегают одиноких путников.
  Антон согласился, решив, что так действительно разумнее. К тому же телохраны наверняка знали к кому обратиться в Барраже насчет каравана.
  -Про меня ничего не хотите спросить?- поинтересовался, на скорую руку выдумывая легенду.
  -Про тебя и так все ясно,- сказала Инга, переглянувшись с мужем.- Ты беглый каторжник. Судя по всему из военных, говоришь складно и коротко. К тому же пуза нет. Наверняка тоже будешь в охранники набиваться.
  -Ты не дрейфь,- сказал Кай. - Документы там не спрашивают. Слишком мало желающих сунуть голову в пасть льву.
  -Только я не один,- осторожно сообщил Антон, наблюдая за их реакцией.- Со мной конь.
  Телохраны встретили появление Ивана без удивления, подтверждая мысль, что мегалакские кони на Шарагде и не такая уж редкость.
  -Далеко до Барража?- спросил Антон.
  -На твоем скакуне за пару часов доедем!
   Под укоризненным взглядом Ивана они влезли на него все втроем.
  -Спасибо!- кисло поблагодарил он.
  Коротая дорогу, Антон поинтересовался у спутников:
  -Про каких клоунов вы говорили? Почему вы их так боитесь? Они что такие страшные?
  -А я знаю, как они выглядят? - Невежливо огрызнулся Кай.- Их кто увидит, уже ни о чем не сможет рассказать. Зарежут своими острыми ножичками да съедят. Перегон весь в костях.
   -С ножиками они здорово управляются,- уважительно подтвердила Инга.- Метают, говорят, так, что муха не увернется. По самую рукоять нанижут, но не вытаскивают, а осторожно так, медленно, взрезают человека, как птичью тушку. Великий К.Г. его подери!
  Антон слышал странное имя во второй раз и спросил, о ком идет речь.
  -К.Г.- не коронованный Амир,- уважительно сказал Кай, но удостоился болезненного тычка от Инги.
  -Не мели ерунды,- оборвала она. - Амир у нас только один. К.Г. это самозванец.
  -Кто он все-таки такой?
  -А шут его знает, - признался Кай.- Все только и говорят - К.Г., а кто он или что - никому про то неведомо. Кто его боится, кто боготворит. В Барраже не вздумай про него даже заикнуться - повесят.
  
  19.
  Б А Р Р А Ж
  
  На окраине Барража сидел дервиш, замотанный в тридцать три слоя одежды.
  Шаровары имели многочисленные прорехи, сквозь которые проглядывали все новые шаровары, и каждый раз нового цвета. Более всего неизвестный ценил красный и оранжевый цвета.
  -Таможня,- вальяжно сказал мужичок и сплюнул под ноги.- Слазьте с коня. Откель идете?
  Несколько толстых мужчин с дубинами в руках, присутствующих неподалеку, всем своим видом демонстрировали нейтральность. Но что - то говорило путникам, что таможня-это серьезно.
  - Мы идем из Чикан - вилла, - откликнулся Кай.- А этот господин...
  -Тоже из Чикан - вилла, - быстро добавил Антон.
  -Да?- Подозрительно покрутил носом таможенник, он у него оказался длинным и острым, видно, профессиональное, чтобы лучше чуять контрабанду.- Как там поживает Долгий - Гам, все так же портит воздух своим необъятным гузном?
  -Уже не портит. Его зарезали пьяные возчики три года назад.
  -Да?- Удивился мужичок.- Как бежит время! Три года! Так значит, у вас до сих пор есть возчики? Следовательно, и керосин есть для самодвижущихся повозок? У нас уже давно забыли, что это такое. А в Барраж зачем пожаловали? Раз у вас такая распрекрасная жизнь, даже керосин есть.
  -Хотим наняться в охрану каравана. Не скажешь ли любезный, не снаряжается ли какой караван в Перегон в ближайшее время?
  -Может и снаряжается. Идите на постоялый двор к Чуме. Там сейчас Поджидай - Камень собирает таких же безмозглых людей, как вы, которым не дорога жизнь и которые готовы испытать на себе адскую жаровню Перегона.
  Но когда они хотели пройти, были остановлены.
  -Платите пошлину, лодыри!
  -У нас ничего нет.
  -А если найду?- палаш Кая у него интереса не вызвал, зато инвертор он изучал долго и пристально.- Что за контрабанда. На рею захотели, бродяги? Таких висельников в Чикан - вилле отродясь не держали. Пирамидку конфискую в пользу короля. Проваливайте отсюда, покуда я комесов не позвал.
  Инвертор было жалко до слез. На его настоящую стоимость можно было купит весь Барраж. Да и оставлять такую опасную штуку в чужих руках тоже не стоило. Антон одной рукой придержал "таможню", другой выдернул из цепких загребущих пальцев роковую призму.
  -Ты чего?- заорал дервиш, и толстые как по команде двинулись к ним.
  Антон вывернул из инвертора всю внутреннюю начинку себе под ноги и раздавил. Потом сунул оставшуюся пирамидку обратно мужику.
  -Таможенный сбор уплачен!- заявил он.
  -Чтоб тебя клоуны на Перегоны сожрали!- крикнул им дервиш вслед.
  Дома Барража представляла собой каркасы, затянутыми полиэтиленом, реже, картоном.
  Увеселительные заведения могли похвалиться стенами из жести и светлого металла, скорее всего, дюралюминия. На вывесках не было букв, только вырезанные фигурки. Судя по ним, все девицы имели бюсты нестандартного размера.
  Случайный прохожий, одетый в тряпье, но в напяленном поверху начищенном медном панцире, на вопрос, как пройти к постоялому двору Чумы, указал на кривоватую улочку, конец которой терялся за поворотом.
  -Идите прямо, до самого конца, пока не упретесь в железные врата, где косорыловку продают. Но вам туда не надо. Да и косорыловка тамошняя дрянь. Вам надо поворотить направо и опять идти до конца, до следующих железных ворот, где упыря третьего дня побили. Но вам туда опять-таки не надо. Круто завернете направо, там и быть Чуме. Поторопитесь, а то до ночи не успеете.
  Взяв коня под уздцы и выполняя рекомендации незнакомца, они пошли бы прямо, но улочка так безбожно петляла и разветвлялась на бесчисленные никем не учтенные тупики, что они вскоре сбились с пути, и ни вопросы о том, где косорыловку продают, ни про упыря, ничем делу не помогли. На вопросы про Чуму все только делали большие глаза. Но когда они продолжали путь, им смотрели в спину, точно провожали в последний путь.
  Одновременно, Антон чувствовал, что за ними следят. Кому они спонадобились? Видно за версту, что денег у них нет, великий К.Г. их подери.
  Опять нескончаемой чередой потянулись убогие мазанки, казавшиеся порождением чьей-то болезненной фантазии. Хлам, отбросы цивилизации, насмешка над разумом.
  Кай периодически грозил палашом кому-то в темноте.
  -Мутант, - пояснил он. - Увязался за нами, гад.
  -Чего он хочет?
  -Сожрать он нас хочет. Надеется, что мы испугаемся, побежим, и кто-нибудь из нас отстанет.
  -Что все так серьезно?
  -Серьезней некуда. Вообще то он на женщину рассчитывает. Они слабее.
  Цепочка хижин поредела. Теперь они возвышались порознь, от одной до другой надо было уже изрядно идти. Прямо посередь улицы были навалены кучи мусора. Обходя одну такую, Антон заметил внутри скрытое шевеление. Если это был червь, то толщиной не менее метра.
  Не город, а сплошные ловушки.
  Совершенно случайно они вышли к белеющей створами задней части когда-то транспортного катера. Над воротами возвышался шпиль из неструганных палок, увенчанный обглоданным черепом какого-то животного, напоминающего барана, только больших размеров.
  Створ отошел чуть в сторону, выпуская давешнего путеуказателя в медном панцире. Антон почему-то не удивился. Едва оказавшись в городе, он понял, что за ними следят.
  -Долго что-то шли, - проговорил встречающий. - Заходьте скорее, други мои.
  Телохранители замялись, но Антон, не колеблясь, шагнул внутрь. Соглядатай быстренько припер за ними ворота.
  Двор был опрятно подметен. В центре, над аккуратным, но жарким, костром, в раскладке которого чувствовалась опытная рука походного воина, булькал глубокий казан.
  В углу было отгорожено стойло, в котором Антон с удивлением разглядел мегалаковских коней. Те настороженно уставились на Ивана.
  Жильем служила сферическая башня космотанка. Основание было размолото в клочья. Чем ее так? Разве что атомным ударом.
  Отсутствующий люк башни был затянут полиэтиленом. Он распахнулся, выпуская кряжистого мужика с черной лопатовидной бородой, одетого в просторные шаровары, атласную рубаху и крепкие башмаки космического десантника.
  -Привел, Муха? - Спросил вышедший, голос у него оказался громогласным.
  -Как и было оговорено, Поджидай, троих, да простит меня великий К.Г., -ответил тот.- Но вы ведь сами просились, господа, в Перегон. Ваши бедные душеньки не будут меня винить?
  Поджидай сунул ему кредитку в руку, и тот ретировался в ворота.
  -Где раньше служили? С каким оружием работать умеете? - Спросил Поджидай.
  Смотрел он больше на Антона, так как по сравнению с почти детьми Каем и Ингой тот выглядел волкодавом рядом с дворовыми щенками. Телохранители сказали, что с галакса бить они мастера, да и с холодным баловались.
  Антон ничего не сказал. Он почему-то понял, что слова, в общем-то, не нужны. Такой опытный караванщик должен и сам все видеть.
  -Много людишек-то побил? - Обратился к нему Поджидай.
  Антон подтвердил.
  -Сидел?
  Он опять подтвердил, на этот раз с гордостью, уверенный, что у таких лихих людей это должно цениться.
  -Смотри, если наведешь комесов, - погрозил Поджидай, но, чувствовалось, больше для острастки.
  После этого стали торговаться. Инга потребовала сто миллионов кредиток на троих, но потом легко уступила до пятнадцати и осталась чрезвычайно довольна, когда Поджидай дал шесть.
  Они потребовали аванс. Когда тот не дал - еду.
  -На котловое довольствие ставлю, как выйдем в Перегон,- возразил Поджидай.- А сейчас за кашу отработать придется.
  И он дал им довольно странное задание. В пору было заподозрить, не испытывает ли он их.
  -Плохой мне сон приснился, - сообщил он.- Будто бы Пьяный-Фазан, чей караван сгинул три недели назад, сидит и харчится у меня во дворе. Когда я накинулся на него и велел людишкам споймать подлого оборотня, как он поворотился ко мне, показал землистую дулю и сказал: "Только Икку - Длинный может меня споймать." Это был провидческий сон. Я дам вам адрес. Подите и приведите ко мне этого старого колдуна Икку - Длинного, он пойдет с нами.
  -А если он прознает и сбегет? - Спросил Кай.
  -Куды он денется? Не сбегет, - уверенно ответил Поджидай.
  -А почему?
  -Вот увидишь его, поймешь почему,- разозлился тот.- Сбегет - не сбегет. Кончай разговоры разговаривать - работу надо работать.
  -Еще одно, - остановил его Антон.- У вас конюшня вся открыта. А вы знаете, что эти лошадки людей едят?
  -Знаю, за своей кобылой лучше следи, - веско ответил Поджидай, скрылся в доме и прокричал оттуда. - Поторопитесь, если не хотите, чтобы мы всю кашу без вас съели, великий К.Г.вам в печень.
  Когда они выходили со двора, конь с пуком ржавых проводов, высунул морду и высветил на экране на лбу по шарагдиански:
  -ЗРЯ ТЫ ТАК ПРО НАС СКАЗАЛ.
  Вот, еще одного врага нажил.
  Антон хотел оставить уставшую Ингу, но та заупрямилась. Он не стал настаивать. Мало ли что здесь за люди. Тем более, лошади.
  
  Дом колдуна находился в стороне от других домов. Чум Икку - Длинного был собран из нанизанных на деревянное древко линялых вонючих шкур. Из отверстия в крыше вился дымок. Варили не еду, а явно какое-то зелье.
  Антон решительно шагнул внутрь. Потолок оказался столь низок, что казалось, что он поклонился. Места внутри едва хватило бы на ребенка лет шести.
  Стоявший на корточках, колдун повернулся. Он широко раскрыл глаза. Глаза, которых не было. Веки открыли лишь пустые глазницы.
  Антон поздоровался.
  -Не спужался моего взгляда,- с явным одобрением проговорил колдун, - а другие боятся. Двадцать лет как в Перегоне сожрали мои глаза, с тех пор и боятся.
  -Кто? Клоуны?
  -Нет. Кроты.
  Антон собрался уточнить про новых тварей, якобы обитающих в Перегоне, больше информации, больше шансов выжить, но тут в палатку, сопя, влезли Инга и Кай, и конь просунул голову.
  -Куды претесь? И скотинку свою ведете?- вскинулся колдун, потерял равновесие, да и упал.
  Антон увидел, что он не корточках сидел, потому как нет у него этих самых корточек, как нет и ног, и бедер, а есть человек только по пояс, и стоит он на земле словно кегля, поддерживаемый в равновесии лишь собственным весом.
  -Поджидай приказал тебя доставить, ну-ка, - Кай ухватил полутело и тут же отлетел как ошпаренный.- Током бьет, зараза!
  -Не трожь старика,- сказал Антон.
  -Он меня понесет,- колдун безошибочно по голосу уставил перст на него.
  Вынеся калеку из чума, спецназовец усадил его на коня. Тот ухватил Антона за рукав, заставив наклониться:
  -Когда вы зашли ко мне, вместе с вами зашла смерть. Почуял я погибель в одном из вас. Берегись, сынок.
  Антон ничего не сказал, но ему стало немного не по себе. Он уже стал привыкать к телохранам.
  В одном месте почва закачалась под ногами.
  -Болото что ли?- поморщился Кай.
  -Мусор,- ответил колдун.- Тут этого мусора целая гора. Внутри за много лет он сгнил, так что Барраж на пустоте стоит. Когда Великий К.Г. проклянет нас, так все в яму и рухнем.
  -Что ты каркаешь, колдун? - Вспылил Кай.
  -Я не каркаю, я разговариваю с голосами, что живут внутри вас, они сообщают все о ваших сокровенных мыслях и страхах.
  -Держись от меня подальше, старик!- пробормотал Кай.
  
  Вечеряли все вместе у костра.
  Антон смог увидеть всех караванщиков и прикинуть, имеет ли вся эта братия шансы пройти через приснопамятный Перегон.
  Рядом с Поджидаем сел Крутояр, чем-то на него похожий, такой же кряжистый и бородатый, только борода была рыжей, колечками. Он оказался востер на язык, без конца ерничал и подкалывал караванщиков. Следом пристроился старый крупный дядька по имени Леон. У него были огромные кисти, выдающаяся челюсть - видать, по молодости был ох как силен, да и теперь не каждый молодец мог бы похвастать, что его одолеет.
  Далее кучковалась семья Куцых - отец и три сына. Драчливые, крикливые, неухоженные, с торчащими чубами, напоминающие неоперившихся скворцов.
  За Куцыми настоящим Эверестом возвышались гигантские плечи, похоже, что самого сильного человека в Барраже и окрестностях -Волобуева.
  В каждой отдельно взятой части тела его сквозила неприкрытая мощь. Практически квадратные ноги с могучими коленями, бугрящаяся от мышц неохватная спина, шея толще головы, руки едва влезли в широченную рубаху. И как это часто бывает с большими в прямом смысле людьми, силач оказался довольно добродушным, любил беззлобно пошутить, посмеяться над шутками в свой адрес. Антон рискнул предположить, что если шутки перейдут допустимый предел, и богатырь разозлится, он без затей вобьет наглеца в землю по пояс. Возможно даже головой вниз.
  Ближе к Антону сидели Кай и Инга. Рядом возвышался колдун. Чтобы тот не укатывался на гладком земляном полу, его прислонили к массивной чурке.
  На вопрос, где же Чума, Поджидай ответил:
  -А чума его знает.
  Они ели разваренную кашу из томленного риса, зачерпывая ее по очереди. Причем, ложка Волобуева размерами была соизмерима с половником.
  Антон ел с удовольствием. Общий котел на время объединил всех. Эти люди вокруг были другими, непривычно одеты, грубы от природы. Но они собирались рисковать вместе с ним, пусть за деньги, но вместе. Биться, может, даже умирать рядом - в этом была какая-то особая сладость.
  -Сегодня у нас полный комплект, - провозгласил Поджидай, когда ложки заскребли по дну. - Значит, выступаем завтра, неча время тянуть.
  После этой короткой речи люди сосредоточенно помолчали. Но никому в дом уходить не хотелось, и вскоре сами собой завелись разговоры: о завтрашнем дне, о Перегоне, короче, обо всем.
  -Я знаю, нам удача будет, - пропыхтел Волобуев, складная речь давалась ему с трудом, слова никак не желали цепляться друг за дружку, при этом, от чрезмерного усилия, на крошечном курносом носу вспухали капли пота.- Великий К.Г.нам поможет.
  -А почему это именно нам? - Подколол Крутояр.- Пьяному-Фазану же не помог.
  -К.Г.всяким первым попавшимся дурням не помогает. Величина его великого ума соизмерима лишь с длиной его мужеского достоинства. А оно у него даже длиннее, чем у меня.
  Аргумент был весомый.
  -Как ты при этаком богатстве девок имеешь?- Серьезно вопросил Крутояр. - Посредством табурета али как?
  Народ развеселился.
  -Али как,- всхлипнул младший Куцый.- У него для этих целей кадушка имеется без днищ.
  Все захохотали, даже Антон. Никак Поджидай рис на водке настаивал, подумал он, не имея возможности остановиться. Это что ж такое получается? Это саке получается.
  Волобуев сделал вид, что обиделся и, желая отомстить обидчику, намеревается встать, но навалившийся Крутояр не дает ему этого сделать. Хотя если бы он хотел встать на самом деле, на нем мог повиснуть весь Барраж, но это ему бы никак не помешало.
  Неожиданно завыли собаки.
  -А у вас что, разве собак не поели? - Удивился Кай.
  -Не собаки это,- оборвал его Куцый - младший.- Оборотни. Из Перегону люди такими возвращаются, те, кого клоуны отпускают. Умом они повреждаются, кровь людскую пьют, ночами на охоту выходят.
  -Брось людей стращать,- сказал Крутояр.- Сказки все это. Людей разбойнички режут.
  Аргумент почему-то не успокоил. К этому времени стемнело окончательно и сделалось зябко. Свет костра показался убого слабым.
  -Давайте спать, други мои, - подытожил Поджидай.- Прошу всех в дом. А то ненароком перелезет упырь через забор, да утащит. Придется караван еще на день откладывать.
  Они вошли в купол, задернули пологи и приперли толстым листом железа.
  Внутри на полу были навалены одеяла, грязные, почерневшие, слежавшиеся. Сколько же людей прошло через них? И сколько не вернулось.
  
  20.
  П Е Р Е Г О Н
  
  Встали рано. Караванщики сосредоточенно умывались. Забыв свои обычные шутки, молчал даже Крутояр. Закусив вяленым мясом и запив теплой водой, приступили к экипировке.
  Поджидай сдвинул одеяла, лежащие на полу, в сторону. Взгляду предстал квадратный железный люк с широким засовом и чугунным замком. Поджидай отомкнул его ключом, что носил, не снимая, на цепи на шее.
  Подвал был небольшой, но объемистый. Внутри находился ватный тюк, весь в пятнах машинного масла. Когда Поджидай развернул его, взгляду открылись автоматные стволы и связки отточенных лезвий, завернутых еще и в кожаные кули, чтобы не портить тюк.
  Оружия было мало, и, распределяя его, Крутояр заботливо протирал каждое тряпицей, безошибочно определяя, от какого оружия и кому именно будет больший толк.
  Куцым досталось по галаксу и боевому полумечу. Волобуеву пришлось попыхтеть, вытаскивая спаренный серпер, но не мегалакский, а гораздо более тяжелый весом - земной, снятый, вероятно, с космотанка или с другого подобного монстра.
  Антон еще недоумевал, как он понесет на себе эту неподъемную громадину, но здоровяк крякнул, приосанился и вскинул серпер одной рукой.
  Не успели все восхититься его силой, как он выкинул еще один трюк - перебросил серпер из одной руки в другую. Тут даже Антон был в шоке.
  Силач, как ни в чем не бывало, пристроил серпер на плечо. Приноравливаясь, походил. Носить то он, может, и сможет, но стрелять, нет, ревниво подумал спецназовец. Серпер имел соответствующую своему весу чудовищную отдачу.
  Себе и Крутояру Поджидай определил по два средних галакса. Каю и Инге достались такие же, но по одному.
  Искоса посмотрев на Антона, Поджидай передал ему тяжелый галакс и легкий паузер. Хотя паузеру спецназовец предпочел бы полумеч, а еще лучше меч. Паузер с его ограничением по мощности, подразумевающим использование лишь на ближних дистанциях, он считал оружием несерьезным. Укрепляя его в ножной кобуре, Антон увидел, что точно такое же вооружение получил и Леон. Старик за все время не сказал ни слова, и с ним никто не пытался заговорить. Словно незримая стена отчуждения разделяла Леона и остальных бойцов.
  Когда черед дошел до бронежилетов, отказались опять-таки только Антон с Леоном. Еще Воронин относился к подобной технике защиты с большой долей предубеждения. Абсолютной защиты жилет не дает, а ложное чувство самоуспокоенности ему было не нужно. Когда же он стал человеком из атканларской стали, то жилет стал ему тем более не нужен.
   Леон вновь ничего не сказал, молча отстранив поданный жилет лишь указательным пальцем. Жест показался подозрительно знакомым, и Антон бы вспомнил его, но Поджидай уже раздавал лошадей, и Антон встретился с искиным, который был вынужден провести ночь в общем стойле, но не обиделся, как можно было ожидать, а был настроен даже игриво.
  Игнорируя внутренний коммуникатор, он высветил на лобном мониторе:
  -ПОКАТАЕМСЯ?
  -Как ты?- поинтересовался Антон.
  -Злобные твари всю ночь жевали мне хвост, пока я не лягнул одному в нос. А ты знаешь, иметь тело довольно занятно.
  Свое мнения он скорректировал, когда коней стали грузить, навьючив товар - большие промасленные коробки, целые горы коробок. Исключение сделали только для Волобуева, который пристроил среди коробок выданный ему серпер.
  Антон испытал сожаление, что серпер не достался ему. Не пришлось бы на себе галакс тащить, а стрелять из такой махины все равно никто не сможет. Скорее всего, серпер имел чисто психологическое значение.
  -В тюках аккумуляторы, - пояснил Поджидай.- Самый ходовой товар в Ахангаране. Там никогда не умели экономить и дожили до того, что половина светильников висят как украшения, нет питания.
  -Слушай сюда,- объявил он, когда все было готово к отправлению. - Кони везут товар, люди идут пешком и каждый несет свое оружие. По тревоге сбрасываем груз и садимся на коней. Никто не отрывается, действуем только сообща. Выше нос ребята, у нас самое мощное оружие на Перегоне - пройдем его, как шило сквозь масло! А теперь присядем на дорожку!
  Дурацкая человеческая традиция. Теперь все были вынуждены опять снимать оружие, которое только успели навьючить. Некоторое время раздавалось лишь бренчание и лязг галаксов, ножей, мечей. Нагруженные не меньше лошадей, люди неловко опускались на землю. Лишь Леон сел разом, будто обвалился, подставив под себя согнутую ногу, готовый при первой опасности в одно мгновение оказаться вновь на ногах. А галакс он держал дулом вниз, значит, и открыть огонь он мог практически без паузы, даже одной рукой.
  Надо будет спросить, где он служил, решил Антон. Леон интересовал его все больше, в нем было что-то до боли знакомое. Такое чувство возникает у людей, когда они встречают родственников, брата, например, которых не видели много лет. Вроде и чужие люди, но проскальзывает что - то родное, исконное, что не стереть никаким годам.
  Люди сидели молча, ни на кого не глядя, погрузившись каждый в свои мысли, вспоминая, что их держит на этом свете, своих родных и близких. Только вот достаточно ли сильно держит, чтобы уберечь в мясорубке Перегона?
  Антон по очереди оглядел ближайших спутников. Куцых с неряшливо развевающимися волосами, основательного Крутояра, хитрого Поджидая, играющего желваками Леона.
  Вдруг словно молния прошила сознание, и он тревожно огляделся в поисках причины. Вокруг стояла тишина, никто не шевелился. Мы не вернемся! Ни с того ни с сего подумал спецназовец. Никто не вернется!
  Надо остановить это безумие. Повернуть Ивана, ускакать!
  -Тронулись, братки!- хлопнул по колену Поджидай.
  Кругом разом все зашевелились. Кони потянулись к выходу, Иван уже был там, Антон поспешил за ним, кобылу, что ли нашел, торопится. Возникла небольшая толкотня, сопровождаемая руганью вполголоса, и торжественность момента была утеряна.
  Спецназовец догнал Ивана, пристроился рядом. Галакс висел на шее спереди, Антон шел, положив на него руки. Теперь он не испытывал никакого дискомфорта. Именно так носил в рейдах галакс Воронин, позиция была отработана и привычна.
  Вспышка беспричинной паники вызывала лишь недоумение. С чего он решил, что они не вернутся? Целые караваны через Перегон ходят! Что касается самого Антона, то киборгов практически невозможно убить. Ну и что из пятерых четверых уже завалили, значит, они были плохими киборгами, и их должны были отчислить из Фалкона, а не его!
   Караванщики молились на ходу, прося защиты у короля, а заодно и у Великого К.Г.Антон недоумевал, как можно молиться на того, о ком вообще ничего не известно. Оказалось, можно.
  Когда они выехали из ворот, Поджидай обернулся и будто невзначай сделал жест рукой. Внутри опустевшего купола кто-то махнул в ответ, а потом косолапо, уродливо задвигался, исчезая за занавесью. Похоже, Чума не напрасно им так и не показался.
  Антон поймал себя на мысли, что все кто побывал в Перегоне и уцелел, были ущербными людьми. Калека Икку - длинный. Чума.
  Что касается остальных, то никто не сознался, был ли в Перегоне. Тема была табу. А Поджидай тот даже ругнулся:
  -Не спугни удачу, ее и так мало в Перегоне. НИКОГДА не спрашивай, был ли кто там. Перегон может услышать.
  Не в первый раз при Антоне говорили о Перегоне как о живом. Кто его знает. Воронину приходилось по долгу службы воевать с боевыми биосистемами, включающими в себя части неживого ландшафта. Но, судя по всему, Антону предстоит пополнить впечатления своего визави.
  Караван преодолел обширную свалку, начинавшуюся сразу за Барражом, вернее, в Барраже, и очутился перед засохшей старой чинарой, чьи черные узловатые ветви устрашающего вида были увешаны поникшими многочисленными лоскутами самых разнообразных тканей.
  Поджидай взял чистую тряпицу и старательно вывел:
  -Поджидай - Камень с ним десять бойцов, 12 лошадей и колдун Икку - Длинный.
  Сильные заскорузлые пальцы с трудом удерживали карандаш, который он периодически слюнявил.
  Возникла напряженная пауза. Все, вытянув шеи, выискивали на засохших ветках хоть один живой росток, что являлось бы хорошим знаком. Но устало замерла в ответ старая чинара, нечего было показать ей путникам, нечем успокоить.
  -Перегон еще не начался, а он уже здесь! В ваших головах!- нехорошо усмехнулся Икку, прикрученный ремнями к пегой лошадке среди многочисленных масляных коробок и сам казавшийся неживой куклой. - Он хозяйничает там, внутри вас! Вы несете Перегон в себе!
  Его слова внесли сумятицу и в так смущенные умы, и чтобы поставить его на место, Антон спросил про кротов, что старика обезобразили.
  -Молодой был, глупый, - махнул тот обрубком руки.- Люди предупреждали, что с заброшенной атомной станции энергия неизвестно куда пропала, а я и ухом не повел, а ведь это первый признак кротов.
  Он пояснил, что речь идет об особой породе электропаразитов, поражающих любые накопители энергии. Обычно, они накапливают энергию до критической и взрываются. Спасения от них нет. Обнаружить их невозможно, потому что это не обычная форма жизни. Подобно шарагдианским кровососущим змеям, вводящим специальную анестезию своим жертвам, кроты ту же процедуру проделывают с любыми датчиками и контролирующими приборами. Аппаратура показывает, что все нормально, и то, что это не так, понимаешь только непосредственно в момент взрыва.
  Реже случается и другое проявление этих зловредных тварей. Накопленная энергия отделяется от электросетей и начинает существовать словно сама по себя, вселяясь в первые подвернувшиеся предметы, заставляя хаотично двигаться то, что двигаться не способно по определению. В таком случае эффект получается еще более жуткий, чем при взрыве.
  -Судьбой было предначертано оказаться нам не в том месте и не в том время. Нас было 12,как сейчас, и мы укрылись на ночь на заброшенном слесарном заводе в Перегоне. Мы спим, а вокруг ржавые пилы висят на цепях, топоры, напильники рядами. В 12 ночи кроты и появились, - сказал Икку, улыбаясь, и по-привычке широко распахивая выжженные глаза, все с напряжением прислушивались к его словам.- Остальным повезло, их убили сразу. Я остался жив, потому что кроты решили развлечься. Надоело, наверное, что их считают неодушевленными тварями.
  -А у них, что душа есть?- спросил Алексис Куцый, самый младший и самый говорливый из всей семьи, остальные предпочитали язык жестов, да и общались исключительно друг с другом.
  -А то, как же? Вот они ее и отвели-привязали меня к верстаку, да и стали стругать как чурку. По косточке, по суставчику. А потом и глазики вынули.
  Антону сделалось немного не по себе от его спокойного тихого голоса.
  -Да врешь ты все, колдун! - не сказал, выдохнул Алексис.- В Перегоне отродясь кроты не встречались.
  -Заткнитесь там!- Прикрикнул Поджидай.- Не поминайте более про... сами знаете кого. Не ровен час, накличете беду.
  Перегон выглядел мрачно.
  Он был круто изломан каменистыми совершенно безжизненными холмами. Не летали птицы, не трещали насекомые, вокруг стыла тишина, подтверждая, что это самое гиблое место на Шарагде.
  Они ехали по тропе, петляющей меж холмами. Пески давно кончились, но воды не встречалась, хотя ее близкое присутствие ощущалось по гнилостному запаху. На холмах появился мох, который со временем становился все гуще. Среди мха торчали причудливые вытянутые на длинных бледных ножках грибы.
  На обочине тропы стали попадаться остатки непонятных машин и механизмов, ржавые и изуродованные либо разукомплектованное до неузнаваемости, один раз сверкнул пустыми глазницами на вычищенном металлическом черепе павший либо убитый мегалакский конь.
  На вершинах холмов виднелись остатки серперных батарей, но все такое старое и заброшенное, что туда даже не стали подниматься, чтобы не тратить силы.
  Тропа периодически разветвлялась, и всякий раз караван замирал, а Поджидай с Крутояром держали совет, куда идти дальше. Дело в том, что на перепутье лежали валуны, на которых каждый прошедший караван оставлял пометку.
  Поверхность была шершавая, надписей было много, они залазили друг на друга, подчерки у погонщиков были не лучшие, а карандаши тупые, так то разобрать подчистую было ничего нельзя, но после небольшого раздумья Поджидай уверенно указывал направление.
  Все с подчеркнутым равнодушием, что должно было указывать о полном доверии опыту ведущих их людей, следовали за ними. Да и спорить было некогда, надо было поспевать за лошадьми. Мегалакские кони не знали усталости и только резво переставляли железные ходули.
  -Куда нас ведут?- спросил Иван.
  -Нас ведут через Перегон, на нас никто не напал и это главное. А почему ты об этом спросил?
  -У меня есть подозрения, что нас ведут в западню.
  -Почему ты так решил?
  -Поджидай не человек! Почему все гибнут здесь, а он остается цел и невредим? Я отвечу. Он откупается от убийц нашими жизнями. Скольких он свел сюда как в могилу? Подумай об этом!
  Действительно, все устали, и лишь Поджидай вышагивал, как ни в чем не бывало. Антон стал подмечать и другие странности. Например, он был уверен, что караванщик надписи не читает. Он искал на камнях таинственные знаки, смысл которых был понятен только ему.
  Наконец Антону все это надоело и он, оставив своего коня, быстро пошел в голову колонны. Иван лишь только предостерегающе просигналил, но спецназовец уже принял решение.
  Нагнав головного коня, а это был конь Поджидая, он взял его под уздцы. От неожиданности конь замедлил ход, ему в круп въехал конь идущий следующим, через секунду строй сбился окончательно. Караван встал.
  -Ты чего это? Давно не получал?- Поджидай замахнулся на него нагайкой.
  Не отпуская коня, Антон задумчиво почесал скулу дулом паузера.
  -Я хотел бы знать, что тут происходит, и куда мы идем?
  Остальные с напряженными лицами прислушались к разговору. И Поджидай говорил, обращаясь ко всем вместе.
  -Я тут уже ходил, вы что мне не верите?
  Крутояр и Куцые крикнули:
  -Верим!
  Волобуев выступил вперед:
  -Может новичку в лоб дать, батька?
  Антон поднял руку с паузером повыше, но не пугал, призывал внимание:
  -Вы все верите, а я что-то не очень, - заявил он.- Тут на камнях много чего написано. Например, на том камне, который мы только что миновали, написано, что здесь прошел караван Пьяного-Фазана. Прошел и сгинул три недели назад. Почему мы его путь повторяем? Мне помирать рановато, у меня в Ахангаране кое-какие дела имеются. Может, мне кто-нибудь объяснит, какого К.Г. мы все как бараны за покойником идем?
  Поджидай свысока покосился и сквозь зубы проговорил:
  -Не твоего ума дело. Кто тебе разрешил оставить строй?
  Антон намеренно не замечал грубостей:
  -Это все нюансы. Сдается мне, ты не туда повернул, батька!
  Поджидай набычился, засверлил Антон выпученными глазами, и закричал своим зычным голосом так, что остальные караванщики вздрогнули:
  -Осади назад! Бунта в Перегоне не допущу. Первее Фазана на тот свет долетишь,- и ухватил за рукоять галакса.
  Антон не дотронулся до оружия. Он знал, что в случае необходимости убьет соперника и так, и времени для этого понадобится гораздо меньше, чем для вынимания галакса из кобуры. Лишь одно сдерживало его. Где он проводника потом возьмет?
  -Не ори, хозяин, - раздался сзади тихий голос, Антон даже не узнал его и не мудрено: он попросту никогда раньше его не слышал.
  Бесшумно возникший за спиной Леон смотрел с такой силой сквозь косматые брови, так перекатывал желваки над своей далеко выдающейся челюстью, что Поджидай сник.
  -Но ты-то хоть бы не лез, - пробормотал он.- Навязался на мою голову, удолбище лесное.
  -Темнишь ты, - продолжал Леон медленно, с ленцой.- Мне тоже не нравится все это.
  -Ладно, чего налетели?- сдал назад Поджидай, и голос его приобрел примирительные нотки.- По фазаньему следу мы только часть пути пройдем, дальше у меня своя тропка имеется. На казачий ручей двинемся, где Артамон постоялый двор держит. Там и заночуем.
  Поджидай казался совсем позабывшим обиду, но стоило Леону отойти, как сказал Антону:
  -Держись от меня подалее, новичок. Я тебе это не забуду.
  И размашисто зашагал вперед. Следом двинулся караван. Иван притормозил рядом с Антоном:
  -ОН ТЕБЯ УБЬЕТ, А МЕНЯ КОНИ СОЖРУТ.
  -Но хоть ты-то помолчи!- Взмолился Антон.
  Остановился и Леон, замыкающий караван.
  -А я тебя узнал,- сказал он, по обыкновению, после паузы.- Ты же Бастион штурмовал лет десять назад. Не пытайся меня вспомнить, не вспомнишь. Мне тебя Белый Лу со стороны показал во время рекогносцировки. Я Леон Кински из группы "прыгунов".
  Антон с восхищением замер, глядя на старика. О знаменитых "прыгунах" он знал только из учебника секретной истории. Это ж сколько ему, прикинул он.
  -Чего смотришь?- Спросил Кински.- Мне восемьдесят шесть. Пошли, а то отстанем.
  -Как вы сюда попали?- Антон понял, что сказал что-то не то, причем, понял это, еще не договорив фразу.
  Лицо Леона потемнело, пауза была длиннее обычной. Создалось такое ощущение, что он глубоко корит себя за то, что вообще заговорил.
  -Никогда не спрашивай никого об этом. Здесь этого не любят, и никто тебе не ответит.
  Заговорившись, они упустили караван из виду и вынуждены были нагонять.
  Они заторопились следом, и восхищение Антона слегка спало. Возраст Леона дал знать о себе целым оркестром сиплых звуков старческого дыхания.
  -Мы с Лу полно дел в свое время наворотили,- сказал Кински. - Стрелок он был классный, а вот дрался не очень. Вечно ему носяру расквашивали.
  Антон не верил своим ушам. Образ стального человека, возглавлявшего элиту космического спецназа на протяжении полувека, автора настольной книги спецназовца по рукопашному бою был незыблем для него. А как оказалось, "он неважно дрался". Равносильно было бы заявить, что рыба плохо плавает.
  -Остановились вроде,- сказал Кински.
  Уже начало смеркаться, и кони включили налобные фонари. Теперь же движение световых лучей впереди замерло. Все они смотрели в одну сторону.
  Друзья прибавили шагу и нагнали основную группу, замершую рядом с очередной развилкой и валуном. Если раньше надписи едва читались, то эта была написана крупно и четко: "Милостью великого К.Г. Фазан-Пьяный прошел тут". Но все смотрели не на надпись, а на пространство с той стороны камня. Там лежал труп человека.
  -Вот, значит, какие дела,- повернул к ним напряженное побелевшее лицо Алексис Куцый.
  -Цыц ты!- Прикрикнул Поджидай.- Мертвяка никогда не видели! Бабы!
  Он был не прав. Такого видели вряд ли.
  Судя по всему человек до последнего полз с той стороны. И судя по ране, он был обречен, потому что был уже покойником, хотя двигался и на что-то надеялся.
  Сначала Антон подумал, что на убитом плащ с разбросанными в разные стороны длинными полами, на самом деле это были его ноги. Страшная рана зияла в паху, разрывая тело почти до пояса. Несчастный полз, оставляя за собой зловещий след. В застывших руках он сжимал галакс.
  -Венька Севостьян,- сказал, узнавая, Крутояр.- Он у Фазана кашеварил.
  -И ты цыц!- Прикрикнул Поджидай, чуял, что еще немного, и народ обратно поворотит.- Они шли по чертовой пустоши. Место гиблое. Отговаривал я Фазана, да он, старый дурень, не послухал меня. Сказано, мы через казачий ручей пойдем. Это совсем в другую сторону. Сказано, я вас выведу, клянусь Великим К.Г.! Прибавим шагу, если хотим до темна до Артамона добраться.
  Все поспешили прочь от трупа. Из профессионального интереса задержались только спецназовцы.
  -Похоже, его разрубили мечом, имеющем лазерную заточку,- заметил Кински.- Вещь редкая и требует умения в обращении. Работал настоящий фанатик мечевого боя.
  -Боезапас не израсходован. И галакс он держит как-то странно, за дуло, из него в таком положении не выстрелишь.
  Кински потер лицо трупа, потом глянул на свет:
  -Краска?- Непонимающе протянул он.
  Сумрак стал гуще, хотелось скорее убраться с проклятого места. Разозлил и Иван, вздумавший опробовать фару и ослепивший людей.
  -Выключи свет, глупая скотина! - Прикрикнул Антон.
  Леон настороженно замер, вглядываясь куда-то назад. Антон глянул туда, подстраивая зуфф, но Кински отговорил:
  -Можешь уже не глядеть. Исчез.
  -А что это было?
  -Блик.
  Антон показал глазами на галакс, Кински едва приметно качнул головой. Приятно было иметь дело с профи. Насколько Антон не любил спецназ, в котором когда-то был убит, но что-то было в проведенных в рейдах по галактике годах согревающее душу.
  Они еще с четверть часа нагоняли караван и неожиданно вышли из-за холмов на плато, поросшее чахлым кустарником. Кое-где на поверхность выходили песчаные наносы. Спецназовцы едва успели пристроиться в хвост, как караван встал.
  Поджидай и Крутояр глядели куда-то вперед сквозь мощные бинокли.
  -Стоит Артамошкин дом, целехонек, - с облегчением проговорил Поджидай.
  -Чевой-то ворот не вижу.
  -Да вона, на земле они лежат. Он их взялся ремонтировать прошлым годом, да так до сих пор и не повесил.
  Поджидай снял с плеча галакс и ахнул в небесную высь. Выстрел гулко заиграл, запрыгал кругом, отразившись от близких холмов и пойдя гулять по окрестностям.
  Из дома показалась одинокая фигура и на заплетающихся ногах двинулась к ним. При виде человеческой фигуры в богом проклятом месте Антон должен был почувствовать если уж не радость, то уж, по крайней мере, расслабиться, вот Поджидай, насколько суров мужик и тот выказывал неподдельную радость, но вопреки всему спецназовец отчего то почувствовал беспокойство.
   -Вон Артамон идет сюды,- сказал Крутояр.- Ишь как чешет.
  -Да и не Артамон это вовсе,- не согласился Поджидай.- Совсем на него не похожий.
  Люди с тревогой вглядывались в приближающуюся издали фигуру.
  -Не нравится мне все это,- спокойно заметил Леон.
  Человек торопливо семенил, размахивая руками. Он уже приблизился настолько, что можно было разглядеть многочисленные куртки и шаровары, надетые по местному обычаю одно на другое.
  Ноги, обутые в большие черные башмаки, взбивали обширное облако пыли. Клоунские какие-то ботинки, подумал Антон. Хорошо, что он не сказал этого вслух.
  -Артамон,- сказал Поджидай узнавая.- Только уж больно исхудалый.
  -Здравствуйте, други мои! - Прокричал Артамон еще издали.- Вот радость-то!
  -Как идут дела, Артамон. Много ли прибытку? Как женушка? Как здоровьице?
  Артамон приблизился и возбужденно тряс руки путникам.
  -Приболел я малость. Вчерась только встал. Женушка моя ненаглядная в полном здравии. Вот радость-то. То никого, то два каравана за раз.
  -Это кто ж еще?- Подозрительно набычился Поджидай.- Кто ж меня вздумал опередить? Филимошка? Не знал я, что кто-то еще в Перегон идет.
  -Да нет, не Филимон. Они уже с Ахангарана идут. Пойдемте скорее до хаты.
  -Погодь-ка. Зачем им в Барраж спонадобилось?- с подозрением в голосе спросил караванщик.
  И то верно. Насколько Антон помнил карту, Ахангаран - это остров, образно конечно. Там ничего своего нет. Туда все надо везти и все купят. Но если он отделен от всего остального мира обширным гиблым Перегоном, то Барраж стоит на материке. Что можно вести на материк с острова? Разве что бусы. Так что Поджидай был в корне прав. Антон поему то был уверен, что сейчас Артамон будет врать, и собирался проверить, на сколько тот будет убедителен.
  -Баб везут целый табор для Луи Веселого. Говорят, у того живой товар иссяк,- осклабился трактирщик, делая неприличные жесты.
  Пожалуй, чересчур, нарочито неприличные, с чего бы это он перед практически незнакомыми людьми так раздухарился. Ишь, аж румянец на щеках играет. Не лихорадка ли?
  Караванщики, не различия всех этих тонкостей, при упоминании доступных женщин оживились. Крутояр толкнул в бок Волобуева:
  -Готовь табурет заранее.
  Артамон, поднимая пыль, засеменил обратно, караван бодро устремился следом.
  -Два каравана в одном месте? - Поднял Леон брови.- Не нравится мне все это.
  Похоже, это была его любимая фраза.
  Когда они подъехали поближе, взгляду предстал сам постоялый двор. В отличие от барражевских хибар он был выстроен из добротных бревен и имел два этажа.
  Двор опоясывал трехметровый забор из металлических сварных панелей. Неподъемные ворота из тех же панелей лежали на земле чуть поодаль, изрядно уйдя в податливый грунт.
   Сталь была бронированной. Перегона здесь боялись как огня и привыкли защищаться от него всерьез.
  -Что ж ты ворот до сих пор не повесил?- Спросил Поджидай.
  -Подсобить некому,- с готовностью ответил тот.- Вот вы может и сгодитесь.
  Во дворе, в стойле, стояло не менее десяти мегалакских коней. Рядом висели сдвоенные, а то и счетверенные седла для живого товара.
  Стоявшие кони и вновь вошедшие стали быстро переговариваться между собой, зажигая надписи уже на своем языке. Антон попробовал вникнуть в их систему кодировки, но не успел, потому что кони почему-то очень быстро замолчали.
  На крыльце замер, изучая гостей долгим колючим взглядом, коротконогий пузатый человек с вислыми усами, в распахнутом бронежилете, с неразлучным галаксом на боку.
  -Не вздумайте мне товар портить, - заявил он вместо приветствия. - Будете ответ держать перед самим Ширбой - Двуязыким и его янычарами.
  -Твой товар, поди ж ты, и без нас порченный многократно, - прокричал Крутояр.- Нашлись охочие люди.
  Чужак набычился, занимая все крыльцо и вознамерившийся их не пускать.
  -Хозяин, этих в сарае бы поселить. В доме и так не продохнуть, - сказал он противным визгливым голосом.
  -Волобуев!- Окликнул Крутояр.- Глянь-ка в избу - неужто нам и взаправду придется на улице ночевать?
  Тогда на крыльцо взошел Волобуев. Причем, он был уже раза в два выше толстяка еще стоя на земле, а когда встал рядом, то нахальный чужак доставал ему лишь до ширинки. Богатырь взял пузатого за лацканы жилета и заботливо застегнул на пару размеров уже, чем было необходимо.
  -А то простудисся,- пояснил он посиневшему от удушья пузану.- А ну ребята, айда в дом. Глянем, что за товар. Не подсунули ли в гарем порченый.
  В просторной, закопченной от близости печи, комнате стоял длинный выскобленный стол, уставленный тарелками и кружками. Пахло жареным мясом и пивом.
  На лавке, повернув головы и глядя на вошедших, сидело десятка полтора девиц. Глаза их были узкие, как щелочки, а кожа белая и гладкая. Девицы все как одна принадлежали к расе килярв, особо ценившимся за страстный нрав в сексе, но обитавших гораздо южнее этих мест и одному К.Г ведомо как занесенных в Ахангаран.
  Напротив пристроилось человек пять охраны.
  -Подвиньтесь-ка, любезные, - Волобуев слегка помог им необъятным задом, да так, что несколько охранников оказались вместе с посудой на полу.
  Они вскочили, хватаясь за полумечи, но вид готового на случку богатыря их несколько охладил.
  -Не ссорьтесь, господа,- засуетился Артамон.- Сейчас горячее подам, вина свежего. Всем хватит. А чтобы чего не вышло, оружие попрошу в кладовочку, тут рядом с кухней. Не беспокойтесь, я его на замок замкну.
  -А че нам беспокоиться? - Прокричал Крутояр.- Главное в данном случае орудие у нас завсегда при себе. Верно, Волобуев?
  Караванщики, торопясь, чтобы не заняли места рядом с красавицами, без раздумий отнесли и сдали вооружение в кладовку. Антон сделал вид, что позабыл о паузере, кобуру сдал, закинув на гору наваленного в торопливом беспорядке оружия, а разрядник сунул в карман.
  -Куда жену-то подевал?- Спросил Крутояр Артамона.- Не вижу ее на кухне.
  -Отдыхает. Да я все сам сделаю,- продолжал суетиться Артамон, навешивая на оружейную недетский замок, и дверь была дубовая, скрепленная железными полосам.
  У Антона засвербело внутри от острого ощущения опасности.
  -Балуешь ты ее без меры, - подзуживал Поджидай.- Смотри, как бы не зазналась баба. Может, тебе какую из ентих присмотреть? А че? Волобуев тебе ее заодно и проверит.
  Караванщики шумно расселись. Колдуна тоже взгромоздили на лавку, прислонив грудью к столу, чтоб не вздумал упасть затылком.
  Появился Артамон с кувшинами вина, в каждой руке по два. Потом вернулся за мясом.
  -За вас, красавицы! - увидев столько красоты сразу, Волобуев позабыл о своем косноязычии, а зафонтанировавший гемоглобин даже подвигнул его на небольшой, но многообещающий спич. - Которая нынче моя, сознавайтесь. Никогда у вас больше такого мужика не будет.
  Девицы захихикали.
  Напротив Антона оказалась килярва, могущая служить эталоном килярвской красоты, глаз почти нет, а кожа ровная, словно шлифованный фарфор. Он взял кружку и чокнулся с ней.
  -Не пей,- буркнул Леон.
  -Почему?- не понял он.
  -Не пей и все.
  -Вот еще,- он осушил кружку, чувствуя, как огненный ком ударил в голову и почему-то ниже пояса.
  Это послужило началом сбоя всей опорно-двигательной системы.
  Потом было много кружек. Появлявшийся в чаду Артамон, словно змей-искуситель, подсовывал все новые и новые.
  Антон даже не закусывал. Во всяком случае, он не помнил, чтобы что-нибудь ел. Давление в низу живота сделалось настолько невыносимым, что ему срочно понадобилось выйти во двор.
  Пробираясь по трактиру, он заметил, что караванщики перемешались с девицами, вовсю шаря по колышущимся грудям, а кое-кто уже и подола стал заворачивать.
  Он вышел во двор и стоял у забора, нашаривая непослушными пальцами ширинку, когда один из коней обходительно запалил фару. Антон, оглянувшись, увидел, что это, конечно же, Иван, и во лбу у него горит надпись:
  -ЛЕЙ В ОДНО МОРЕ.
  -Я вот тебе сейчас покажу море! - Пригрозил он, хотя в его состоянии угрозы выглядели смешно.
  Неожиданно, он увидел, что в стойле кто-то возится.
  -Эй,- крикнул он.- Куда вы это наших лошадей уводите?
  Он хотел подойти поближе, но ноги даже не шелохнулись. Это ж надо так надраться. Он недоумевал, почему двигательный агрегат совершенно не реагирует на тестовую программу.
  -Свои это,- раздался тихий голос.
  Он пригляделся, для верности уперевшись в забор рукой.
  Из темноты появились Кай и Инга, уже сидевшие на конях.
  -Вы куда?- Удивился Антон.
  -Колдуну не можется, видно лишку выпил. Просил на воле заночеваться.
  Он заметил и третьего коня с неловко завалившимся кулем.
  -Что это с ним?- Начиная подозревать недоброе, спросил Антон.- Что-то вы не то говорите, други моя.
  У него возникло предчувствие, что если он попытается их остановить, его убьют, не раздумывая и не откладывая в долгий ящик. Тем более, при его состоянии это уже и не такая невозможная вещь.
  Чем же его напоили, подумал он вновь.
  -А ну стой,- он решительно толкнулся рукой от забора, но тот вдруг сам толкнул его, да так сильно, что он единственно не упал, что приперся к нему спиной. - Стой, говорю!
  Он шагнул следом, качаясь и задевая одеревеневшими ногами землю, и догнал бы их, чем бы это ему не грозило, но был остановлен требовательной женской ручкой.
  -Куда ты, дорогой?
  Это была давешняя красавица, жаркая, распаленная, как только что из бани.
  -Дай-ка я тебе помогу,- она упала на колени, сноровисто раздернула ширинку.- Ишь, какой шустрый, как выпрыгивает.
  Он сразу забыл о конях и колдуне. Существовала только невыносимая сладкая мука желания. Он рывком поднял ей, горячо поцеловал. Она была податливая, жарко прижималась всем телом, продолжая при этом быстро ласкать его маленькими цепкими ладошками.
  Он развел ей ворот, брал в руки ее мягкие упругие груди.
  -Я должен видеть тебя голой, - прошептал он.- Пойдем в дом.
  Он повел ее или она - было непонятно, желание выплескивалось из них в равной мере. В трактире никто не обратил внимания на них и на его расстегнутые брюки, многие, если не все, были в таком же положении.
  Наверх шла деревянная лестница, но едва они начали подниматься, желание сделалось столь невыносимым, что он закинул ей подол на голову и стал яростно ласкать.
  Под платьем она осталась голой, только на ногах кандалами смотрелись большие черные башмаки. Он наклонился, намереваясь освободить женщину от них, но она сбросила платье совсем и со смехом побежала впереди, сверкая белыми точеными ножками.
  Он последовал за ней, но остановился, словно налетев на стену. Когда женщина оглянулась, то стало видно, что страстные поцелуи не прошли бесследно, размазав по всему лицу кроваво-красную губную помаду.
  В мозгу молнией полыхнула картина недавнего прошлого: Леон, напряженно рассматривающий перемазанную руку и его вопрос, не краска ли это.
  Теперь Антон знал точно, что это была не краска. Помада! И из галакса убитый не собирался стрелять, а снял и держал за ствол, чтобы не мешал заниматься любовными играми. А ему вместо этого спустили штаны и полоснули по возбужденному паху холодной сталью и продолжали полосовать, пока не разрезали тело пополам.
  Он оглядел с лестницы зал и увидел, что у всех девиц в зале и у охранников на ногах точно такая же клоунская обувка.
  Что же предпринять, лихорадочно подумал спецназовец. Нельзя было сразу начинать стрельбу, караванщиков порезали бы у него на глазах. Надо было подумать. У него оставался еще резерв времени, потому что давешней девице стало не до него, ее подловил в коридоре второго этажа Алексис Куцый и, пользуясь тем, что она была неодета, тут же стал пристраиваться к ней по-собачьи, а она отбиваться.
  Первым делом Антон надел и застегнул штаны, потом спустился в зал. Голова гудела как с сильного похмелья. Он заподозрил, что в вино было подмешен сильнейший сексопринт.
  Он зашел в опустевшую кухню, посуда была небрежно сброшена прямо на пол, миновал ее и вышел в полутемный коридор. Притворившаяся за ним дверь отсекла от него всеобщий гвалт, и он оказался в непривычной тишине.
  Лишь одинокий голос плаксиво бубнил где-то рядом за стеной. Антон тихо подошел и заглянул в щель, оставленную неплотно прикрытой дверью.
  Открывшееся зрелище оглушило его.
  Посреди комнаты стоял на коленях Артамон и плаксиво тянул:
  -Потерпи, дорогая. Я все сделал, как они просили. Они обещали, что уйдут скоро, перестанут тебя мучить.
  Перед ним возвышалось некое подобие гинекологического кресла, к которому кожаными ремнями была прикручена и распята конвульсивно дергающаяся женщина. Многочисленные прозрачные трубы были вдеты прямо ей в тело. По трубам струилась кипящая кровь.
  Стоявшая рядом обнаженная килярва жадно, взахлеб, присосалась к выходной трубке с изящным загубником.
  Антона поразило именно это изящество. Все было продумано до мелочей, даже этот дурацкий загубник, и сделано для удобного высасывания чужой крови.
  -Перестаньте, прошу вас, - взмолился Артамон.- Вы же ее убьете.
  В ответ на его просьбу килярва вынула трубку изо рта и, издевательски смеясь, стала поливать из нее себе на бедра и ягодицы.
  -У тебя хорошая кровь, старуха! - Сказала она.
  -Не называй ее старухой!- Закричал Артамон.
  Он в отчаянии бросился на девицу. Та коротко взмахнула рукой, в которой хищно блеснула отточенная сталь. Сам удар был столь стремителен, что его не было видно. С коротким тонким присвистом сабля соприкоснулась со лбом несчастного трактирщика и - продолжала движение уже за затылком.
  Ровная страшная черта перечеркнула голову Артамона ровно по середине. Самое жуткое было то, что еще формально живой он пытался удержать отрубленную макушку обеими руками. Кровь заливала его руки, и макушка все-таки выскользнула из скользких рук. Полголовы соскочило и гулко упало на пол.
  Не успел убитый упасть, как Антон яростно ворвался в узилище и бросился к убийце. Между ними оказался лишний метр, и килярва успела отскочить, а его удары повисли в пустоте.
  Она отмахнулась саблей будто бы наугад, но лишь нечеловеческая реакция спасла спецназовца. Истерично визжа, девица кинулась за ним, полосуя все на своем пути. Свистящая сталь, имеющие микронную толщину острия, пластовала мебель и утварь, отваливая слои от стены.
  Девица вошла в раж и махала саблей все быстрее, все судорожнее.
  Антон отскочил в угол и выхватил паузер.
  В глазах килярвы возникла дикая смесь экстаза, страха и безумной веры, что она успеет убить его раньше.
  Выстрел гулко отразился от стен, и он понял, что выстрел услышали в зале, и вся его маскировка полетела к черту. Синеватый разряд ударил амазонке между грудями. Она еще, дура, некоторое время сопротивлялась ударной силе, приняв на себя дополнительные килоджоули. Так что когда ее все-таки сбило с ног, уже сильно пахло жареным мясом, и килярва была убита наповал.
  Пока он дрался с амазонкой, в шум большой гулянки в трактире вплелись звуки совершенно иного характера. Там дрались смертным боем. Грохотали упавшие лавки, истошно кричали, стонали, и все это перекрывал звериный всепроникающий вой, впитавшийся в каждый уголок обреченного дома подобно тому, как кровь впитывается в доски.
  Не успел Антон броситься на подмогу, как загрохотали шаги, и в комнату вбежали две килярвы, почти неодетые, но в тяжелых башмаках. В руках окровавленные сабли, с клинков тягуче стекали тяжелые капли. Они разом слажено кинулись на него, видно привыкли рубить в паре.
  Он нырнул под сверкающие нимбами смертоносные лезвия, перемещаясь в противоположный угол. В прыжке наткнулся плечом об угол стоящего на 3-х уцелевших ножках стола и выронил паузер. Девицы увидя его безоружным радостно завизжали.
  -Ножи!- Скомандовал спецназовец, и они показались из ремонтных ботинок.
  Первая килярва остервенело сделала выпад саблей в направлении паха. Он молниеносно сделал шаг в сторону и, ухватив нападавшую за руку, швырнул через всю комнату.
  Вторая рубанула наискосок, когда спецназовец выпрыгнув выше, ударил в прыжке два раза, сначала правой ногой, потом левой.
  Ножи на ногах окрасились кровью.
  Антон оглянулся и увидел, что и со второй покончено тоже. Она попала на кровопускательные трубы, лопнувшие при ударе, и пронзившие зазубренными концами конвульсирующее тело насквозь.
   Он попытался нащупать у несчастной жены Артамона шейный пульс, но убедился, что она мертва.
  Не теряя времени, он подобрал паузер, пробежал по коридору, и дальше через кухню в общий зал.
  Взгляду предстало видение страшного побоища.
  Куцые - отец и два старших сына в обильно залитых кровью куртках продолжали сидеть на лавке, почти касаясь друг друга. Видно они не успели даже встать, когда их обезглавили. Головы, снесенные страшными ударами, лежали на столе, на блюдах среди еды. Внезапная смерть лишь сильно скосила глаза к переносице, а так на лицах лишь умиротворенное выражение, никак не вяжущееся с содеянным.
  Когда Антон выскочил в общий зал, Крутояр был еще жив. Видно одна из амазонок решила развлечься, но, увидев появившегося нового серьезного противника, женщина сразу забыла о развлечениях и стала рубить всерьез.
  Если до этого караванщику удавалось отбивать ее удары подхваченной чугунной сковородой, то теперь первым же ударом амазонка отрезала ему руку, и та вместе со сковородой покатилась по лестнице.
  Антон хотел выстрелить, но караванщик оказался на линии огня, и он предостерегающе крикнул, уже понимая, что опоздал.
  Крутояр заметил его и кинулся к нему как к своей последней надежде на спасение. Килярва продолжала рубить его сзади. Удары опять таки были не видны, только соскальзывали наземь отрубленные руки, плечи.
  В страшной тоске взвыл Крутояр и, повернувшись лицом к безжалостной фурии, бросился на нее в отчаянии камикадзе. Хотел броситься. Килярва вонзила меч ему в пах, коротко крутанула и со смехом ловко подбросила в воздух член с яйцами.
  Крутояр уже падал, мертвый, когда она три раза, целых три раза рубанула его по голове, ни разу не попав в след предыдущего удара и разваливая голову, точно кочан капусты.
  С лестницы лило как из душа. Борода Крутояра из рыжей превратилась в огненно красную. Казалось, что именно из нее, а не из израненного тела, и на тело уже не очень похожего, проистекает этот жуткий душ.
  Антон испугался, что убили всех, и он опоздал, но тут из-под лестницы раздался шум борьбы, и появился огромный ворочающийся ком, состоящий из Волобуева и висящих на нем трех охранников. Видно, мужчины не были вооружены мечами, и богатырь этим воспользовался, вовлекая их в потасовку и одновременно закрываясь ими от беспощадных ударов.
  Килярва, убившая Крутояра, взмахнула саблей и кинулась на здоровяка сверху, но теперь между ними не было живого щита в виде несчастного караванщика, и Антон давил и давил курок. Ни одна из сиреневых стрел не прошла мимо, и убийца успела так изжариться еще в воздухе так, что когда долетал все-таки до пола, то у нее ноги рассыпались в пепел.
   Волобуев поднял дубовый стол, словно перышко и раз за разом опускал на нападавших на него охранников, пока те не перестали подавать признаки жизни.
  Когда Волобуев повернулся к Антону, вся поверхность стола была в чужих мозгах.
  -Где остальные?- Крикнул Антон.
  -Кто успел, во двор побегли.
  -Уходи тоже!
  -А ты?
  -Я следом, только заберу оружие. Без него нам не уйти! На, держи! - он бросил паузер Волобуеву, силач шагнул в дверь, и тотчас начал стрелять.
  Не привыкший к настоящему бою, силач совершенно наэкономил заряды, и они могли кончиться в любой момент.
  Спецназовец заторопился к заветной кладовочке, но между ними как джин из бутылки выросла еще одна сабельщица. Килярва хитро улыбнулась, сделав лицо еще более раскосым.
  -Я съем твои яйца! Ты будешь еще живым, когда я это проделаю!- пообещала она.
  -Убирайся к черту!- крикнул Антон, и они устремились навстречу друг другу.
  Он перепрыгнул через свистнувшую саблю, кинулся на руки и совершил кувырок, при этом ножные сабли описали смертельное сальто. Девица недоуменно развернулась на бегу вслед за ним, но развернулся только корпус, голова же продолжала поступательное движение, завершив его в пыльном углу.
   Дверь в кладовку оказалась заперта, там были, помнится, хорошие дубовые доски со стальными лентами. Спецназовец напряг руку и со всей дури врезал в центр двери. Атканларская сталь выдержала, а дверь нет.
  Он вырвал, раздвинул оставшиеся доски и вошел сквозь торчащие щепы.
  В одну руку он схватил, сколько влезло боевых поясов с галаксами, другой взял и поднял чудовищно тяжелый серпер. В это время выстрелы во дворе смолкли.
  -Волобуев, держись! - Закричал Антон диким голосом, не веря тишине.
  Времени, чтобы выйти через дверь, уже не оставалось, тогда он направил серпер в стену и нажал гашетку.
  Никогда он еще не видел, чтобы настолько могучим оружием работали на столь малых расстояниях. С раструба отделился ослепительно белый серп, и там, где он соприкоснулся со стеной из метровой толщины бревен, все разлетелось неопрятными жаркими хлопьями, и в ореоле из огня и пепла спецназовец шагнул наружу.
  Там, освещенная мечущимися лучами коней, шла беспощадная сеча. Волобуев и неведомо откуда взявшийся Леон дрались с не менее чем десятью разъяренными фуриями. Несколько килярв лежали убитые, и караванщики, отбивались захваченными у них саблями, встав спиной к спине.
  Леон обращался с оружием не менее умело, чем нападавшие, Волобуев брал силой, но килярв было чересчур много даже для них.
   Леон был весь в крови, а Волобуева пару раз с такой силой полоснули по рукам, что не будь на них столько мышц и не будь так толсты его кости, то остался бы без рук. В любом случае минуты караванщиков были сочтены.
  На появившегося словно чертик Антона сразу кинулось две килярвы. От одной он прикрылся серпером, вторая перерубила ремень, и галаксы посыпались на землю.
  Тогда он перехватил серпер за дуло и раскроил ближайшей амазонке череп. Взамен на него кинули еще двое килярв. Теперь они дрались втроем на целую кучу сабельщиц, и он понял, что долго им не выстоять. Бежать всем тоже было невозможно.
  -Волобуев, уходи! - крикнул он.
  -Пусть лучше Леон бегет, - пробурчал богатырь, орудуя бревном, выбитом при выстреле серпера из стены.
  -Делай, как он говорит,- еле продыхнул тот, он очень сильно сдал.- Я не так быстр как ты.
  Неизвестно, исполнил бы Волобуев приказ, но внезапно дверь распахнулась, выпуская неизвестно как уцелевшего, растрепанного больше обычного Алексиса Куцева. Размахивая палашом, он запрыгнул на шею одной из девиц, возможно на ту, с которой только что занимался любовью.
  Она скинула его и взмахнула своей страшной саблей - и повалилась с раскроенным волобуевским бревном черепом.
  -Уводи мальчишку!- Заорал Антон.- Застрелю к чертовой матери!
  Только тогда богатырь послушался и, бросив бревно, кинулся наутек.
  Увидев, что оборонявшихся стало меньше, килярвы с утроенной энергией набросились на них, будто и не было жуткого боя за плечами. Сабли обрушивались с неуловимой глазом скоростью, так что даже Антон стал пропускать удары.
  Теперь был залит кровью и он. Леон же был совсем плох. Седая косматая голова его клонилась, скорость перемещений упала, уже несколько раз Антон перехватывал адресованные старику удары.
  -Уходи, Леон, - приказал Антон. - Прикрою.
  -Мне не уйти, - выдохнул Леон.
  Неотвратимая развязка наступила, когда за спиной вконец обессилевшего Леона возникла девица и прямо на глазах не имеющего возможность что-либо предпринять Антона, мягко погрузила ему саблю в спину по самую рукоять.
  Антон поднырнул под падающего, сдернул со страшного вертела. И вдруг увидел выроненный им серпер. Он поднялся с раненым на одной руке, с серпером на другой, и влепил в убийцу очередь. От той в разные стороны полетели руки-ноги, как если бы она попала в пропеллер гигантского вентилятора.
  Он развернул дуло в направлении остальных, но выстрела не последовало. Кончился боезапас.
  -Ножи!- Скомандовал Антон.
  Из ботинок вылезли лишь отломки.
  Тогда он швырнул ставшим бесполезным серпер в остервенело подступавших килярв, заставив шарахнуться назад, перехватил Леона удобнее и припустил к воротам.
  Когда Антон выскочил в проем ворот, то с недоумением увидел стоящие торчком монументальные воротины, не понимая, как они могут держаться без опоры.
  Лишь потом до него дошла вся чудовищная правда.
  Ворота держал Волобуев. Антон бы не поверил, если бы не видел это собственными глазами. Человек физически не мог этого осуществить, а Волобуев держал.
  Он не был киборгом, он был человеком, в отличие от Антона, но он был очень сильным человеком, возможно, самым сильным из всех, кого спецназовец когда-либо видел.
   Силач держал на весу снятые ворота, и ноги его от чудовищного веса погрузились по колено в грунт, словно у мифического героя.
  Антон бросился помогать, на что Волобуев процедил сквозь стиснутые зубы:
  -Отойди и без тебя тошно.
  Он сделал два или три шага, и рубаха на спине потемнела от пота. От нечеловеческого усилия каждый мускул силача дрожал крупной дрожью.
  Антон был готов дать голову на отсечение, что слышит потрескивание готовых сломаться костей. Ворота в сборе весили гораздо более тонны.
  Несмотря на чудовищный вес, Волобуев удерживал ворота до того самого момента, пока из проема начали выскакивать вымазанные в крови, своей и чужой, килярвы, и только тогда уронил их. Ворота ударили о землю со стуком, напоминающим тяжелый шаг динозавра, отхватив несколько наиболее шустрых ног, и со скрежетом легли на стену. Выход был запечатан, но было неизвестно как надолго.
  Люди не стали искушать судьбу и припустили со всех ног. Антон по-прежнему нес Леона, а вдвоем с Куцым они подпирали Волобуева, опьяневшего от поднятого груза.
  
  Они бежали долго, спотыкаясь и падая в темноте во внезапно открывающиеся ямы. Антон перешел на шаг только тогда, когда Куцый задохнулся окончательно. Сам он мог бежать практически безгранично, пока организм не сжег бы последнюю калорию.
  Надо было как можно скорее уйти с открытой местности. Не прошло и получаса, как это им удалось. Они нырнули за первый попавшийся холм и направились к следующему.
  Лишь оставив между ними и преследователями, по крайней мере, три холма, он объявил привал.
  Леон умирал.
  - Ты не находишь, что у меня жуткий вид? Не нравится мне все это, - сказал он свистящим шепотом, поманив его пальцем.
  Антон поднялся и сказал Волобуеву:
  -Перевяжи старика, я вернусь на постоялый двор, поищу медикаменты.
  -Не дури, парень, - сказал тот.- Куда ты собрался возвращаться?
  -Умер,- тихо проговорил Куцый.
  Они рыли могилу, вонзая палаши в слежавшуюся землю. Антон думал, что вместе с этими стариками-с Леоном Кински, с Белым Лу закончилась великая удивительно светлая эпоха.
  Эпоха героических самоотверженных сверхлюдей. Им не надо было ничего для себя, даже памяти, все их титанические усилия и выдающиеся деяния для достижения всеобщей безопасности навсегда становились достоянием секретной истории.
  Теперь эти люди ушли, оставив после себя пустоту.
   Воронин, наверное, был таким же. Но его убили.
   А кто же тогда я? Подумал он. Ведь зачем-то меня сделали, а Воронин отдал свое тело. В галактике ничего не бывает просто так.
   Это мысль занимала его все время, пока он рыл могилу.
  
  21.
  З О Л О Т О и ШАМАН.
  
  Коротая время до утра, они дремали по очереди. Ночь прошла спокойно, но когда вахту нес Куцый, случилось ЧП. Обычная для Перегона тишина была нарушена. Сначала источник подозрительного шума находился далеко, но по мере приближения быстро перерос в целую какофонию звуков - сипение, вздохи, шум сбивчивых шагов. Куцый, не зная, что делать, попятился.
  -Это конь,- успокоил его Антон.
  Вскоре показались отблески фар, и, стуча сбитыми копытами, к ним вышел Иван. Был он изрядно помят, перепачкан в грязи и чрезвычайно обрадовался встрече.
  -ВСЕХ КОНЕЙ УБИЛИ,- торопливо писал он.
  -Людей тоже,- добавил Волобуев. - Ты то как спасся, коняка?
  -Я УБЕЖАЛ.
  Иван повернул голову к Антону:
  -Я ВИДЕЛ, КАК ТЫ ДРАЛСЯ. Я ТОЖЕ ОДНОГО ЛЯГНУЛ.
  -Отстань ты, черт! - Сказал Антон, тщетно пытаясь остановить словоизвержение.- Пора в дорогу собираться. И так много времени потеряли. До Ахангарана еще идти и идти.
  И сразу почувствовал возросшее напряжение. Которое быстро переросло в сопротивление. Целая электродинамика.
  -А кто тебе сказал, что ты здесь главный?- Медленно произнес Волобуев. - Почему мы должны тебя слушать?
  Антон подумал, а что он, действительно, раскомандовался. Мужчины смотрели на него с все возрастающим недоверием, в самый раз было бы заорать, как Поджидай, треснуть Куцего по щеке для острастки, да и силача не мешало бы припугнуть.
  Еще день назад он так бы и сделал, и они послушались бы его, пошли за ним, как овечки, как живой щит. Это было бы грубо, но сработало бы наверняка. Еще были сильны в памяти этих двоих то, как он дрался, он был для них героем - и этим можно было попользоваться, но чем скорее, тем лучше, ибо воспоминания уходят, и уже скоро все забудется, а может, и перевернется с ног на голову - заклеймят как предателя, да подвесят вниз головой.
  Но теперь невдалеке лежал в могиле Леон, и он не мог так с ними поступить. Не мог.
  -Ладно,- сказал он.- Я иду в Ахангаран, как я уже говорил, у меня там небольшое дельце. Кто захочет присоединиться, милости просим. Только пусть соглашается сразу. Потом никого не приму.
  -Я ПОЙДУ,- сказал конь по команде Антона, переданной по внутреннему коммуникатору, честность честностью, но надо было создать прецедент.
  Но его благородный порыв не оценили.
  -Скотина голоса не имеет! Пойдешь, как миленькая куда скажут!- огрызнулся Волобуев.
  -Кто скотина? - возмутился Иван, и Антона едва не прокололся, заорав вместе с ним.
  -Как хотите,- нарочито равнодушно пожал он плечами.- Можете возвращаться, но предупреждаю, там может быть засада.
  Силач переглянулся с Куцым. Чувствовалось, что они не пойдут. Назло ему. Пропадут, попадут клоунам на завтрак, но не пойдут.
  Спецназовец нарочито медленно сел в седло.
  -Да кто ж так стремя выворачивает? - Волобуев подошел помогать.
  Антон смотрел на его огромные мужицкие руки, ладно прилаживающую амуницию, и стальное сердце его сжалось, когда он представил эти ловкие работящие руки мертвыми и холодными.
  -Может, пойдете?- сделал он последнюю попытку их уговорить. - Пропадете же порознь, мужики.
  Они лишь упрямо качали головами. Антон сокрушенно подумал, что кулаками у него всегда получалось гораздо лучше, чем убеждением.
  Неожиданную помощь он получил от Ивана. Хотя почему неожиданную. У него оперативная память почти в два раза мощнее. Иван повернул голову и уставил на Куцего свой фирменный немигающий взгляд.
  -Пропадешь. А тебе пропадать нельзя, ты теперь единственный из семьи остался. Нельзя, чтобы на тебе род кончился. Тебя твой зарубленный папаша на тот свет не пустит, так и будешь тенью по Перегону век вековать.
  -А что я?- Смутился тот, да и не только он, Антону тоже сделалось не по себе, задета была свежая рана парня, он и так себе места не находил.- Да я завсегда. Я с вами пойду!
  Он перешел на их сторону, с другой остался Волобуев в единственном числе. Этот не пойдет точно, решил Антон. А жаль.
  -Пошли,- позвал Куцый.
  -Не пойду,- замотал тот головой.
  -И ты пойдешь,- заявил Иван таким тоном, что силач вскинулся:
  -Это почему же?
  -Дороги из Перегона ты не знаешь, заплутаешь без нас.
  -Пришлый ее тоже не могет знать, - резонно возразил Волобуев.
  Антон собрал всю свою непорядочность в кулак, чтобы соврать. В принципе, если придерживать одного направления, выйти было можно. Куда-нибудь.
  -Дорогу покажу я,- безапелляционно заявил Иван.
  Силач подозрительно уставился на него в ответ. Этого здоровяка не переглядишь, не пацан Куцый. Оставалось только врать напропалую.
  -Ты же помнится, говорил, что в Ахангаран не ходил, коняка?
  И тогда искин совершенно авторитетно заявил:
  -В Ахангаран не ходил. А ИЗ АХАНГАРАНА ШЕЛ!
  -Ну, ты и врать!- восхитился силач, Антон произнес те же слова по внутреннему коммуникатору.
  Антон подумал, что искин врет точно так же, как только что готовился соврать он. Он взял его грех на себя. И вообще слишком часто Иван стал его выручать, даже чуть не погиб во взорвавшемся катере. Вторая попытка, мелькнула вдруг мысль, и он поежился. Он слишком привык к своему искину, тот словно стал частью его, братом. Да они и были братьями - два квазиживых организма, имеющие одну общую судьбу.
  -Ладно, - добродушно махнул рукой силач Антону.- Твоя взяла. Командуй.
  Он тоже перешел незримую черту и присоединился к ним. Антон смотрел на чумазые лица этих людей, совершенно чуждых его эпохе, и дороже этих лиц у него сейчас никого не было.
  Но надо было торопиться. Бутон собирался цвести.
  
  Клоуны нагнали их спустя час. Если бы Антон не сканировал местность и не услышал врага первым, людей, а возможно и искина он бы потерял.
  Спутники повалились в ближайшую ложбину, и стали торопливо закидываться лежалым мусором и землей.
  Антон прятался последним и проверял маскировку каждого. Приятно удивил Иван, втянувший в себя ноги и голову и превратившийся в опутанный питающими проводами ящик, после чего погрузился в почву подобно подводной лодке, так что и маскировать было особенно нечего. Оставшийся на поверхности жалкий пук разноцветных проводов Антон оборвал и тоже закопал.
  Потом он занялся собой, произвел пару движений, и его не стало. Спецназовец растворился, словно призрак в тумане.
  Их было семеро. Семь безжалостных убийц. Антон увидел их издалека, и некоторое время казалось, что они идут прямо на него. Лишь потом стало понятно, что они пройдут чуть левее.
  Когда они подошли ближе, он разглядел их лица и был неприятно поражен. Теперь он знал причину их странного прозвища. На клоунах были лица убитых.
  Впереди шли Куцые, все трое. Отрезанные головы были водружены на место, так же торчали непокорные вихры, и лишь жутковатые швы на шеях напоминали о произошедшей трагедии. Спецназовец подумал, хорошо, что Куцый-младший не видит это завораживающее зрелище, у парня могли не выдержать нервы.
  Следом шел Поджидай. Глаза его были прозрачны, сквозь них высвечивалась пустота.
  За бывшим предводителем шли Артамон со своей несчастной женой.
  Замыкала шествие килярва, ослепительно белокожая, с глазами настолько узкими, что они казались закрытыми. Ее кукольное личико было прекрасно.
  Спецназовец было усомнился, что убил уже красавицу однажды, потом понял, что одна из уцелевших килярв сняла кожу с лица убитой и надела на себя. Наверное, ей нравилась красота подружки, и она давно пестовала это намерение.
  Оборотни передвигались молча и слажено, словно единый организм. Даже шагали в такт, так что шаг сливался в один. Безмолвный отряд смерти.
  Когда жуткий караван приблизился на кратчайшее расстояние, и уже готов был начать удаляться, чуткая килярва что-то заподозрила и, внезапно припав на руки, стала по-собачьи обнюхивать землю. Нос на чужой коже свесился ноздрями почти до самого грунта, но спецназовец был уверен, что она ищет не запах.
  Снова как в случае с Всадником Тьмы он с ходу ушел в транс.
  Огромная равнина. Огромная пустынная равнина. Кругом на многие мили ни единой живой души. На этот раз Антон стал землей. По нему много ходили, он измельчился, перемололся в песок. Податливый, текучий, ветерок переносит его с места на место.
  Движения килярвы стали замедленными. Она уже не тянулась так жадно к земле. Тут действительно только она одна. Килярва потеряла след. Она поднялась, потеряв к происходящему всякий интерес. Поправила съехавшую маску, приладив болтающийся нос на место, и бросилась догонять колонну.
  В движениях ее засквозило нечто механическое. Словно бежала боевая машина. Монотонные повторяющиеся движения.
  Дождавшись, пока клоуны удалятся на безопасное расстояние и не смогут их увидеть, Антона стал поднимать своих.
  Беда не приходит одна. Если с людьми было все нормально, то при распаковке у коня не вышли задние ноги. Уперевшись передними копытами в землю, искин мог только елозить задом, правда, довольно энергично.
  -Может пристрелить его, чтобы не мучился,- глубокомысленно изрек Волобуев.- Даром что железный, даже мясо не съешь.
  -ТЕБЯ БЫ САМОГО ПРИСТРЕЛИТЬ,- гневно написал конь.- АНТОН, НЕ БРОСАЙ МОЕ ТЕЛО.
  Антон не знал, на фига искину тело, но не уважить просьбу партнера не мог.
  Под неодобрительные взгляды Волобуева и Куцего Антон взвалил на плечо коня, тот оказался тяжел как кусок свинца.
  -Ну и куда идти?- с ленцой поинтересовался Волобуев.
  -За клоунами!
   -Интересное дело. А если они нас подкараулят? Что ж самим в пасть лезть?
  -Клоуны идут в Ахангаран!
  -Ты уверен?
  У Антона едва не сорвалось, что в противном случае они бы не надели маски убитых людей. Вместо этого он сказал, что все другие дороги ведут к смерти, потому что эта долина проклята Великим К.Г.
  Не тратя более слова, Антон перехватил коня удобнее и решительно зашагал по едва видимым следам. Напуганный его словами, маленький караван торопливо двинулся вслед спецназовцу.
  Вскоре равнина закончилась, и снова потянулись холмы. Местность выглядела еще более зловеще, чем все, что они видели до сих пор. Если до этого встречались остатки разгромленной техники, брошенный серперные батареи, то теперь холмы сверкали девственной пустотой. Перегон в этом месте не допускал даже намека на чужое присутствие. Гладкие от мха холмы выглядели абсолютно безжизненно.
  -На самом деле, проклятое место! - пыхтел Волобуев.
  Тем удивительнее был увиденное ими посверкивание золотистого оттенка на вершине одного из холмов. Караванщики как по команде остановились.
  -Что это могет быть? - спросил Куцый.
  -Похоже на золото, - не подумав, сказал Антон, наскоро в походном режиме проведя спектральный анализ.
  Волобуев алчно предложил глянуть.
  -Это может быть ловушка! С чего бы там золоту лежать? - возразил Иван.
  Не успел Антон глазом моргнуть, как силач одной ручкой удалил с его плеч неподъемный груз и уложил наземь.
  -Пошли!- сказал он.
  Куцый как по команде устремился вперед. Они за ним.
  Поднимались они дольше, чем рассчитывали.
  Наверху мох отсутствовал, зато вперемежку лежали куски пластика и металла. Скорее всего, здесь разбился контейнер, уроненный с катера. Катер над Перегоном? Занятно. Антон шмыгнул носом, но все эти размышления вымело у него из головы, едва он вступил на ровную площадку на самой вершине.
  Зрелище было и впрямь невиданное.
  Площадка была беспорядочно завалена золотыми статуями, выполненными в натуральную величину. Поначалу Антон думал, что это люди, потом понял, что ошибся.
  Десятки, если не сотни монументов изображали мегалаков. Они были запечатлены в трудно воспринимаемых с человеческой точки зрения позах и ракурсах, что свидетельствовало, что скульптор тоже был нечеловек.
  В его мастерской руке виделось четкое знание чужой физиологии, характеров и любовь, безумная любовь к своей расе.
   Антон остановился перед фигурой молодой самки. Она была даже красива: короткая шерстка гладко зачесана, маленькие кошачьи уши игриво прижаты, глаза кокетливо развернуты вбок. И она была полностью обнажена, в ладная фигуре было даже что-то сексуальное.
  -Стал бы такую?- Спросил Волобуев, он стоял рядом, озабоченно ковыряя в зубах спичкой.
  Антона заело от его грубости.
  -Волобуев, а ты бывал когда-нибудь в музее? И что ты там зубочисткой тычешь, ты и мяса-то уже сутки не ел!- Он вынул ее у него из рук с такой скоростью, что верзила и движения не увидел.
  -Что на тебя нашло, атаман, я ж просто спросил, показал бы ты себя настоящим мужиком с этой мегалакской шлюхой.
  "Вот я уже и атаман", - горестно констатировал Антон и спросил, почему он считает изображенную шлюхой.
  -А разве не видно?- удивился силач. - Видишь, какая хорошая.
  -Все они хорошие, когда спят! - сплюнул спецназовец. - А то, что мегалаки на Периферии творили, да целыми астероидами людей вырезали - это другие мегалаки. Те плохие. Великого и могучего К.Г. вам в задницу. Не выйдет вам чистенькими остаться. Статуй они понаделали.
  Он бы еще долго распалялся, если б прямиком не уткнулся в еще одну группу золотых фигурок.
  Дети. Они играли, ползали у его ног, а один прямо ему в руки протягивал прозрачный хрустальный мяч - единственная не золотая вещь из всего паноптикума.
  Антон быстро отвернулся, даже кулаком садануть было некуда - кругом были статуи. Можно было назвать жизнь дерьмом, не он первый, не он последний. Положение вещей от этого не менялось.
  По всей Периферии шли войны и конфликты. Никто никогда не жил с мегалаками в мире, и никто не собирался мириться с ними дальше. А спроси у любого, кто начал войну, никто и не вспомнит.
  Какая-нибудь гнида наподобие Мистера Би, не выползая из своей Харизмы, прикинула на арифмометре, что воевать оказывается выгоднее, можно укрыть пару триллионов пиастров от налогов, и поднесла спичку.
  Большего и не понадобилось.
  Мегалак видом страшен, на механическом коне ездит, иди и убей его. А с той стороны уже другой, мегалакский, Мистер Би своих подзуживает, и полыхнула бойня. Миллионы Антонов хлынут по Перегону. С этого света на тот.
  -Чего застыл, атаман? Пошли! - Прервал его размышления Волобуев.
  И они стали спускаться.
  
  Хотя Волобуев и лежал в ложбине, над землей на целый метр продолжал возвышаться его необъятный зад. Он словно существовал сам по себе. Царь задов.
  На зад плавно опустилась жирная муха. Пятерня гиганта, меньше всего размерами схожая с рукой, так же плавно ее смахнула. "Откуда здесь мухи?" - подумал Антон. - "Упущение со стороны Перегона."
  -Долго лежать-то? - шепнул Куцый.
  -Хочешь, иди, - добродушно ответил гигант.- Мне еще жить охота, а вдруг там клоуны ночуют.
  -Мне тоже помирать нельзя,- заявил Куцый.- Я должен обязательно наследника оставить, чтобы моя фамилия на мне не кончилась.
  -Тоже мне фамилию сыскал. Не велика потеря.
  -У тебя тоже не княжья-Волобуев, - говоря это, Куцый ненароком поменял одну из букв, и пятерня гиганта плавно и угрожающе поплыла к его лицу.
  -Тихо вы там,- прикрикнул Антон.
  Он прикидывал, подчиниться ли гигант, тот помедлил, но руку все же убрал. Видно было, что подчинение далось с видимым трудом, и в душе у него зреет бунт. "Когда начнет брыкаться, придется ему физиономию бить", - с тоской подумал Антон.
  Но он был занят не этим.
  Укрываясь за небольшим бугром, он изучал раскинувшуюся перед ним местность.
  Местность, как местность.
  Спустя пару часов после Золотого холма они вышли к очередной долине, так зажатой возвышениями, словно они старались выдавить ее из себя.
  Интерес представляло строение, которое кому-то взбрело в голову выстроить в этом гиблом месте. Среди мха возвышался капитальный забор, имеющий не менее пяти метров в высоту. Вот такой заборчик.
  -Пойду, гляну,- решился Антон, хотя поначалу склонялся обойти странную застройку.
  -Что там смотреть?- Волобуев для убедительности придвинулся вплотную, дыша ему в лицо.
  У Антона сложилось два предубеждения. Первое: голова амбала состояла из одной пасти. Второе: ел он один чеснок.
  Куцый был солидарен, чтобы никто никуда не ходил.
  Волобуев придвинулся еще, давя на Антона обширным чревом и давая попробовать его прочность.
  -Давай обойдем, атаман, - предложил он на уровне приказа.
  Кажется, на лету Антон превращался из атамана в "Эй, ты, атамана."
  -Вот что, ребята, - сказал он, наливаясь злостью.- Я дал себе зарок пройти через Перегон, и я его пройду насквозь. Если не хотите, счастливо оставаться, но меня прошу не беспокоить. Что касается тебя Волобуев. Ты знаешь, что такое ледокол?
  Как ни странно, тот знал.
  -Ты видел когда-нибудь ледокол, который боялся бы льда? Ты не видел никогда таких ледоколов, потому что таких ледоколов нет. В противном случае он должен называться как-то по иному. Считай, что перед тобой ледокол, а ты айсберг, и если ты сию же минуту не уберешься с моего пути, я перееду тебя пополам.
  Так как гигант помедлил, он спокойно добавил:
  -Это очень больно.
  Он был гораздо меньше Волобуева, но в одночасье вдруг что-то изменилось в нем, проступила внезапно ничем не выдаваемая доселе мощь, так что сразу стало понятно, почему в смертельной схватке с оборотнями выжил именно он. Прозрение было столь очевидным, что гигант не выдержал, уступил, отшагнув в сторону.
  Антон догнал его, слегка покоробив жирное брюхо металлическим прессом, пригладил ворот рубахи, так что на груди Волобуев потом обнаружил синяки и попросил:
  -Не называй меня атаманом. Пожалуйста.
  -Не буду,- гигант шумно сглотнул слюну.
  Был в его жизни такой случай, когда он на спор одним ударом пудового кулака убил быка трехлетку, но сейчас он заробел, было что-то несокрушимое в стоящем перед ним человеке, хотя Волобуеву приходилось схватываться не на жизнь, а на смерть с людьми и покрупнее, но этот был какой-то совсем уж железный, и действительно при неповиновении мог пройти сквозь него.
  С этого дня он перестал нажимать Антона атаманом.
  Он стал называть его Ледокол.
  
  Вблизи забор выглядел высоченным словно небоскреб. Железные листы громоздились друг на друга в несколько слоев, прихваченные толстыми сварочными узлами. Работали грубо, кое-где даже прожгли сталь насквозь. Похоже было на галакс. Или серпер. Вещи для сварки не приспособленные совершенно.
  Антон обошел забор кругом, но нигде не обнаружил даже намека на калитку. Тогда выбрав лист потоньше, постучал.
   Старое железо так загрохотало, что его невозможно было не услышать, но с той стороны не раздалось ни звука.
  Антон продолжал стучать, хотя можно было перелезть через забор, раз никто не открывает. Он и сам не знал, почему он не полез сразу. Какое-то чутье говорило, что делать этого не надо.
  Происходящее ассоциировалось у него с Проктавром, где человечество впервые за свою историю столкнулось с нуль-полосами. Переступит человек через такую, и нет человека.
  Может этот забор и не нуль-полоса, но эффект может быть тот же. Что-то говорило ему, что за забором кто-то есть, и хозяин рано или поздно покажется.
   Наконец с той стороны послышался душераздирающий скрип несмазанной двери и чьи-то шаги. Процесс сопровождался целой какофонией звуков, как-будто кто-то совершенно не умеющий играть на губной гармошке пытался это проделывать во всю силу легких, перемежая титанические потуги ударами в бубен.
  -Ежели вы кроты или клоуны, убирайтесь к дьяволу. Здесь для вас поживы нет, клянусь Великим К.Г., -раздался сварливый голос. - Я самый могущественный шаман в долине, и у меня в доме обитает злой дух, он страсть не любит незваных гостей. Считаю до трех и выпускаю.
  -Подожди считать. Здесь нет ни клоунов, ни кротов, - так же громко ответил Антон, - Мы - люди с каравана, который шел из Барража в Ахангаран.
  -Что с караваном?
  -Клоуны вырезали. Нас всего трое осталось.
  -Чей был караван?
  -Поджидай - камня.
  -Что с ним?
  -Убит вместе со всеми.
  -А что ты скажешь на то, мил человек, что я собственными глазами видел Поджидая вчера живого и здорового?
  -Это был клоун. Оборотни одели на себя личины убитых. Как же они тебя не тронули?
  Внезапно сбоку, на границе пары страшно склепанных листов жести, где Антон был уверен, ничего нет кроме грубого сварного шва, со скрежетом отворилась крохотная калитка, выпуская довольно отвратительного на вид горбатого карлика.
  Рост он имел не более метра. Одет в грязный полосатый халат, рассчитанный на нормальный рост, и полы которого волочатся по земле. Лицо можно было бы назвать лицом ребенка, если бы не дико растущая борода. На груди шамана наряду с уже известными барабаном и губной гармошкой висели гусли с прогнутой декой, глиняные свистульки и бог знает что еще.
  -Думаешь, я их пустил?- Лицо шамана было непроницаемо, как показали дальнейшие события, этот человек не умел улыбаться. - Что я клоунов отличить не могу? - Внимательно оглядев Антона, он сказал.- Вижу, ты настоящий воин. Меня зовут Емелех. Скажи-ка, смелый воин, не видели ли твои люди в долине Веселого монаха.
  Антон ответил, что нет.
  -Ваше счастье, иначе никто из вас не ушел бы живым,- самодовольно бросил Емелех.- Это вам не с паршивыми оборотнями драться.
  -В доме ты один?
  -Один. Если хочешь на постой определиться, то скажи сначала, чем платить собираешься?
  Упоминание о прихваченном мегалакском золоте оставило Емелеха спокойным, зато, когда упоминание Антоном хрустального шара, который он сам не зная, зачем прихватил, заставило глаза шамана разгореться. Он попросил его показать и долго с вожделением вертел в руках посверкивающий всеми гранями хрусталь. Хотя Антон готов был поставить золотой пиастр против рваного контрацептива, что в жадных руках шамана шар стал сверкать меньше, потускнел.
  Емелех поспешил спрятать шар за пазуху и, что-то бурча под заросший мохом по самые уши нос, полез в калитку. Сделав знак своим, Антон последовал за ним.
  Во дворе стоял дом, довольно обширных размеров, не сказать, что карлик живет, но все равно похожий на конуру, потому что был скроен из пригнанных друг к другу оцинкованных листов. Разных размеров окна были грубо вырезаны и закрыты целлофаном, почему-то порванным.
  От созерцания Антона отвлекли стоны Волобуева, пролазившего, вернее, застрявшего в калитке. Он хотел дать ему руку, но силач лишь молча помотал головой. Сталь за его спиной стал выворачиваться, словно распускающийся бутон, и богатырь вполз внутрь, втаскивая за собой коня за хвост. В мониторах того то и дело возникали надписи, украшенные многочисленными восклицательными знаками.
  Замыкал шествие напряженно озирающийся Куцый. Поведение парня начинало внушать серьезные опасения. Куцый слишком уверовал в свою незаменимость и буквально помешался на проблемах личной безопасности. Он готов был видеть впереди кого угодно, ребенка, женщину, только не себя.
  А кто сказал, что сзади безопаснее?
  -Калитку за собой закрой,- велел Антон и почуял неладное, когда Куцый начал недоуменно озираться.
  Потому сзади не было никакой калитки, а имел место все тот же изуродованный тяжелыми швами от серпера железный монстр.
  Здесь надо держать ухо востро, решил Антон.
  Внутри странный дом тоже оказался весь из железа. Комната, куда они вошли вслед за Емелехом, имела недопустимо низкий потолок, Антон успел наклониться, а Волобуев не успел и погнул притолоку.
  Спецназовец огляделся. Комната была одна, она же кухня с печкой-буржуйкой. Второго этажа и подпола не имелось.
  Посреди комнаты стоял стол, тоже железный и довольно странный, весь на болтах, похоже, складной.
   Емелех выставил в качестве угощения большую миску с мясом и двухлитровый штоф. Ложка, стакан, миска-все было в единственном экземпляре. Похоже, Емелех до их прихода не подозревал о существовании гостей.
  Когда сели за стол, Волобуев как раз уперся головой в потолок.
  -В самый раз,- удовлетворенно констатировал он и потянулся за мясом.
  -Остановись,- сказал Антон.- Негоже без хозяина со стола вкушать.
  -Ешьте, чего уж,- Емелех сделал движение, будто намереваясь выйти.
  Антон тоже сделал движение и, вынув паузер, положил рядом с собой на стол. Оружие так себе, точнее будет сказано, дрянь оружие, ближний бой, даже бронежилет не пробивает, да и зарядов нет, но для устрашения пойдет.
  Емелех вернулся, откушал мясца, хватил стакан, потянулся за вторым, но Волобуев стакан отнял, налил до краев, провозгласил:
  -За доверие,- и выпил, даже не выпил, проглотил.
  Ели и пили много. Антон столько всего пережил за последнее время, что сам не понимал до этого, что же ему не хватало. Оказалось, выпивки.
  Спирт жег биологическое нутро, процессор же наоборот окутывала прохладная, окутывающая неприглядную действительность, мгла.
  -Хорошо сидим, Ледокол, - донесся из мглы голос Волобуева.- Вот слушай еще анекдот. Идут два клоуна по Перегону...
  Анекдотов было много. Антон смеялся часто и охотно, не дослушав до конца. Новый взрыв веселья вызвала попытка Куцего облегчиться через окно.
  -Что ж ты делаешь, ирод, - взмолился Емелех.- Выйди во двор.
  -А может, там клоун, - возразил тот, не прекращая своего занятия.
  -Да какой клоун! Забор заговоренный, таракан не пролезет, не то, что клоун.
  -Вон он, руку тянет! - Возопил Волобуев, Куцый от неожиданности повалился со спущенными штанами с подоконника, вызвав новый взрыв хохота.
  Емелех уже постелил на полу, и Антон начал было уже приподниматься от стола, но тут перед ним оказалась непочатая бутыль, и Волобуев как бы невзначай спросил:
  -Ну что, Ледокол, слабо меня перепить?
  Великан смотрел хитро, как-будто и не пил до этого вовсе. "Что он, гад, на пол что ли выливал?" - подумал еще Антон. "Убить его мало за напрасный перевод ценного продукта". Пить было нежелательно, ночь коротка, набраться силенок не мешало, а не утомительные марафоны устраивать, после которых еще и голова треском трещит.
  -Наливай,- кивнул Антон, и силач стал наливать.
  "Я тебе покажу ледокол", - решил он. И показал.
  Он плохо помнил, что было после этого. Он даже не помнил, как пил. Спустя какое-то время какой-то посторонний грохот привел его в себя.
  Он обнаружил себя задумчиво сидящим с куском мяса в руке, причем по необъятности последнего надкуса было видно, что кусал явно не он. Напротив стояла пустая бутыль, а еще чуть подалее на полу растянулся и богатырски храпел Волобуев.
  Будто ждавший этого момента и появившийся неведомо откуда, Емелех пытался поднять силача. Ощущалось, что работку он выбрал себе не по силам.
  Антон встал, вскинул Волобуева на плечо и спросил:
  -Куда его?
  -Да на второй этаж, - охотно ответил Емелех. - Там вам удобнее будет.
  Недобрый огонек сверкнул вдруг в его глазах, но сам старик выглядел веселым, даже озорным. Таким он не нравился Антону даже больше, чем угрюмым, но он сделал вид, что настолько пьян, что уже ничего не замечает.
  -Показывай дорогу, дед, - и он пошел вслед за Емелехом по ржавой лестнице наверх.
  -Притомился, воин? - Ворковал шаман. - Пришла пора и отдохнуть.
  Когда Антон покачнулся, Емелех его участливо поддержал:
  -Не зашибся?
  -Не зашибся, не зашибся, - проворчал спецназовец. - Понастроил тут, тебе б только на бубне стучать.
  Они поднялись в темную каморку с маленьким окном и с одной единственной панцирной койкой. Антон довольно грубо свалил на нее силача. Потом рывком вытащил из-под него подушку, бросил на пол и упал сам.
  -Покойной ночи, ребятки, - пропел шаман и притворил дверь, которая при этом даже не скрипнула.
  -Тебе того же, папаша, - пожелал спецназовец. - Не кашляй.
  Он прислушался, надеясь услышать шаги или скрип лестницы, но не услышал ничего. Ему показалось, что шаман никуда и не уходил, а продолжает стоять у двери, затаившись и терпеливо ожидая, пока они уснут.
  Утонченный, как у барса, слух позволил различить спецназовцу некий тонкий писк, живо напомнивший ему шум пневматики, и тотчас шаги шамана донеслись уже снизу, с первого этажа.
  Все это еще больше не понравилось Антону, и он твердо дал себе зарок, что в этом доме он спать точно не будет.
  На первом этаже еще немножко покряхтел шаман, а потом вдруг донеслись тихие нежные звуки. Емелех тихо перебирал струны гуслей. Пальцы едва касались струн, этакие порхающие бабочки.
  Антон увидел их. Цветное облачко вилось над зеленым лугом. Спецназовец лежал навзничь на траве, покусывая зубами травинку.
  "Однако заснул", - понял он. - "А бабочки как на Земле". Просыпаться отчаянно не хотелось, но спецназовец всей кожей вдруг почувствовал, что если сейчас не проснется, то не проснется никогда.
  Он дернулся, но сон был словно кисель - тягучий, прилипчивый, он не хотел отпускать. Одновременно, что-то темное развевающееся парило над ним, опускаясь все ниже. Антон почувствовал удушье, и сердце его начало замирать. Он с изумление понял, что умирает. Умирает не как другие киборги Фалкона, а как удушенный взрослым кобелем котенок.
  Внезапно в голове словно открылась дверь, и чей-то голос приказал, не громко так, но таким тоном, что нельзя было не подчиниться:
  -Встань!
  От этого негромкого голоса, не похожего на другие, по телу словно воткнулись тысячи иголок, заставляя вскипать уже останавливающуюся кровь, и Антон выдернулся из сна, словно зверь уже угодивший в капкан, но которому повезло вырваться.
  Он очнулся в знакомой каморке под звук богатырского храпа Волобуева и увидел склонившуюся и протягивающую к нему руки фигуру Емелеха. Антон рывком оказался на ногах. Шаман отдернул руки от спящего.
  -Не спите? - Свистящим шепотом осведомился Емелех, глаза его горели в темноте красным.
  -Не спим, - грубо ответил Антон. - Шел бы ты отсюда, дядя.
  -Спите, сынки, - кивнул головой Емелех.- Не буду вам мешать.
  Он снова вышел за дверь и будто в вакуум канул. Ни единого звука не донеслось снаружи, кроме тонкого, на грани слышимости, писка.
  Антон не стал ложиться, минул мирно храпящего Волобуева (вот ведь спит, хоть глотку режь, только не буди!) и рывком распахнул дверь. За ней было пусто. Ржавая лестница круто уходила вниз, погруженная в чернильную темноту.
  Антон неслышно спустился и проделал это не менее ловко, чем проклятый шаман. Куцый и конь дрыхли в обнимку, на мониторе искина светились одни пунктиры, указывая на то, что тот полностью отключился, и идет релаксация.
  Старика нигде не было. Антон подумал, что тот вышел на улицу, но потом увидел открытый люк подпола.
  В подвал вела вертикальная железная лестница с острыми, словно бритва перекладинами. Антон взял со стола тускло светящую керосиновую лампу и начал спускаться.
  Лестница оказалась короткой, метра два, но когда спецназовец ступил на земляной пол, ему показалось, что он попал в другой мир. Подвал был просторнее даже, чем комната наверху. Вполне вероятно, он простирался под землей гораздо дальше забора.
  Слабый свет лампы освещал длинные стеллажи, уставленные бутылями с неким раствором, покрытыми толстым слоем пыли. Во многих бутылях плавали неразличимые в этой мути предметы.
  Спецназовец взял одну бутыль и, с силой протерев пыль, взболтал. В растворе, словно черви всплыли разбухшие белые пальцы, и он поспешил вернуть страшную находку на место.
  Он углубился между полками и здесь неожиданно наткнулся на платяной шкаф.
  В верхнем отделении аккуратно стояли книги, многие с торчащими закладками, захватанные толстыми грязными пальцами. Зато в нижнем отделении лежала небрежно сброшенная монашечья сутана.
  -Нашел-таки,- скрипучий голос заставил его обернуться.
  Емелех стоял у подножия лестницы, сжимая в руках огромный топорище с двумя отточенными широкими лезвиями, развернутыми наподобие зловещей бабочки.
  Спецназовец поднялся.
  -Здорово, веселый монах. Чего же ты не смеешься?
  -А мы сейчас вместе посмеемся, - пообещал Емелех по обыкновению без тени улыбки.- Сейчас отрублю у тебя пальчики да засолю в кадке. Очень я это дело уважаю.
  -Похоже, ты сегодня уснешь голодным.
  Внезапно дом содрогнулся, словно живой и с потолка посыпался всякий мусор.
  Потом в голос закричал Волобуев, как если бы столкнулся не только с чем-то смертельно опасным, но и непонятным, а может, и ужасным. В голосе было изумление, совершенно богатырю не свойственное.
  Антон так этому удивился, что прозевал начало атаки, ухватив лишь конец, когда Емелех уже нанес удар. Вообще-то холодного оружия спецназовец не опасался. Он сразу ушел в сторону, пропуская мимо блестящее лезвие, и дал пинка в голову Емелеху.
  Удар почти опрокинул монаха навзничь, но тот, вопреки законам гравитации, вдруг выпрямился и снова оказался на ногах. При этом над ним возник и сразу исчез слабосветящийся нимб.
  -Однако и святые нынче пошли,- поразился Антон.
  -Заткнись, - проговорил Емелех.- Не богохульствуй.
  Он ударил слева, потом справа, смахивая со стеллажей посуду, вместо того чтобы точно также смахнуть спецназовцу голову.
  -Ловкий ты, воин, - уважительно сказал Емелех. - Посмотрим, вкусный ли.
  Это походило на нескончаемый нелогичный кошмар.
  Уворачиваться от разящих ударов становилось все трудней. Емелех сменил тактику и тыкал топором, увенчанным почти полуметровым острием, словно шпагой.
  Антон укрывался за стеллажами и ронял их на Емелеха, но ни разу не попал, тот уворачивался от них с немыслимой для его комплекции скоростью. При этом всякий раз за его спиной возникало непонятное свечение.
  У самого платяного шкафа Антон споткнулся (или сделал вид, что споткнулся, он уже и сам не понимал, что делает специально, а что нет). Емелех с торжествующим криком бросился к нему и махнул топором.
  Антон упал на спину, наблюдая, как лезвие стремительно приближается к его лицу. Когда оставалось сантиметров двадцать, спецназовец выдвинул ящик шкафа, лезвие повстречалось с ним и намертво завязло.
  Емелех дернулся, но лезвие не поддалось. Одним движение Антон оказался на ногах, другим-вырвал застрявший топор. Так как Емелех продолжал цепляться за топорище, он сначала сделал вид, что тянет топор на себя, потом, когда шаман изо всех сил уперся, резко изменил направление движения и саданул его рукоятью под ребра, словно штыком и отшвырнул прочь.
  Емелех пролетел до ближайшего стеллажа и повалился вместе с ним в фонтане разбитого стекла и брызгах спирта. Антон замахнулся топором, увидел выпученные в ужасе глаза.
  -Я не монах!- Истерично закричал Емелех.- Это все он!
  Он скинул халат со спины, открывая взгляду прилипшего к телу огромного, не менее полуметра в длину, омерзительного москита.
  Тот шевелился, поводя хоботом из стороны в стороны и перебирая тонкими ножками, вонзившимися глубоко в кожу жертвы. Спина Емелеха являли собой одну сплошную рану. Сложенные крылья твари напоминающими сутану из черного бархата.
  Пораженный открывшимся зрелищем, Антон промедлил, не зная куда бить, чем тварь сразу воспользовалась. Москит распахнул свои полупрозрачные крылья и быстро поволок Емелеха между стеллажами, колотя его обо все углы.
  Спецназовец бросился следом, но тварь быстро нырнула в незамеченный им ранее земляной колодец. Заглянув туда, Антон разглядел разрозненное многочисленное движение. Целое москитное гнездо. И очень голодное. Это стало понятно, когда твари набросились на голосящего Емелеха и стали жадно рвать на куски.
  Но ему некогда было с этим разбираться, потому что Волобуев орал все отчаяннее. Судя по этим крикам, силачу приходилось совсем не сладко, и Антон бросился ему на выручку.
  Куцый и Иван забились в угол на первом этаже, а Волобуев, не переставая орал на втором. Антон крикнул им, чтобы бежали на улицу, и бросился наверх.
  Он взбежал по лестнице и пинком распахнул дверь. Одного взгляда хватило, чтобы понять, что с самой комнатой что-то происходит. Ее плющило и все не могло расплющить. Потолок то опускался, то вновь поднимался, как-будто ему что-то мешало слиться с полом. Или кто-то.
  Силач держал на себе съезжающий потолок, точно атлант. У его ног лежала смятая в гармошку железная кровать. Антон понял, что произошло. Видно, гигант спал, когда наехавший потолок едва не раздавил его, после чего здоровяку каким то манером удалось встать и поднять его обратно.
  -Ты куда пропал, Ледокол? - возмутился Волобуев.- Не могу ж я его целый день держать. Он ведь тяжелый, Великий К.Г. ему в печенку.
  Антон пристроил рядом монашью секиру, принявшей на себя часть тяжести.
  -По команде выскакиваем в окно, - сказал он.- Не то эта штука нас раздавит.
  -Куцый ушел?- Ворчливо спросил силач.
  Антон сказал, что да, немало удивившись про себя, что Волобуев в такой момент интересуется судьбой совершенно чужого ему человека. В очередной раз он убедился, что совершенно не знает своих попутчиков.
  -На счет "три", - скомандовал он.- Три!
  Волобуев рванул, словно разбушевавшийся вепрь и вышиб окно. Снизу донеслись его возмущенные ругательства, когда он понял, что спецназовец его обманул.
  Антон тем временем кинулся не в окно, а в дверь.
  Неимоверная тяжесть начала неуклонно гнуть секиру, сразу стало понятно, что долго она не протянет.
  Антон обрушился по степеням вниз и кинулся к притолоке, где имелся небольшой монаший складень. Открыв его, он, расшвыряв в стороны толстые кошеля с гремящими монетами, и схватил хрустальный шар, спрятанный монахом в самый угол, что подтвердило подозрения, что шарик не простой.
  В это время каленая сталь секиры исчерпала запас прочности и сломалась. Уже ни с чем не сдерживаемый потолок ухнул вниз. Вместе с ним обрушился весь второй этаж, сминая лестницу и складной стол.
  Все это спецназовец видел уже в прыжке.
  Едва он выскочил в окно, как мимо него с рокотом просвистел упавший потолок и крыша здания.
  Метаморфозы с домом продолжали происходить.
  Второй этаж уже сложился с первым, но движение не прекратилось, и стал двигаться сам дом, погружаясь в землю. Некоторое время в глубине квадратной ямы продолжала виднеться крыша, потом сбоку на цепях выволокся стальной лист с пластом дерна, который плотно прикрыл отверстие, как-будто его и не было.
  Забор тоже исчез, и люди оказались на неприглядном обдуваемом всеми ветрами пятачке.
  -Великий К.Г.!- ругался Волобуев.- Не мог подольше потолок подержать. У нас же все оружие, все припасы уплыли.
  Он недоуменно уставился на шар в руках спецназовца.
  -А это что за хрень у тебя, Ледокол?
  -Позаимствовал у веселого монаха, - пренебрежительно сказал он.
  Волобуев целую вечность набирал в грудь воздуху, чтобы заорать:
  -И ты взял эту хрень вместо оружия?
  
  
   2 2.
  С Л А В Н Ы Й Г О Р О Д А Х А Н Г А Р А Н
  
  В воротах города их остановила стража из пяти янычар во главе с начальником стражи, вооруженных ятаганами и тяжелыми медными щитами. У старшего имелся еще и меч.
  -Откуда идете? Сколько вас?- Спросил офицер, важно покручивая длинный черный ус, как будто не видел, сколько их, но Шарагд - дело тонкое, раз начальник, то должен надувать щеки.
  Каждый суслик-агроном, пришла на ум поговорка. Если бы еще знать, что такое суслик.
  Антон ответил, что их четверо вместе с конем и идут они из Барража.
  -И где же ваш товар? - подозрительно поинтересовался офицер.
  -Продали! Теперь вот хотим отдохнуть перед дорогой домой.
  -Продали? И налога не платили!- возмутился офицер.
  -Некому было! Теперь мы готовы заплатить! - поспешил успокоить Антон, доставая и протягивая мерочек с толченым золотом.
  Офицер торопливо развязал его, и глаза его алчно загорелись. Он поспешил спрятать "налог" за пазуху.
  -Если имеете огнестрельное оружие, можете выбросить его за ненадобностью - город и окрестности находятся под влиянием нейтрализующего поля,- сказал офицер и прикрикнул:- Отворяй ворота! Лишние рты прибыли в наш славный город, да продлит Великий К.Г. его годы.
  Широкие хлопающие и лязгающие воротины приоткрылись ровно настолько, чтобы впустить вновь прибывших. После чего их наглухо захлопнули, и не только захлопнули, но и заперли на тяжеленный кованый засов, который затем прикрутили к опорной башне стальной проволокой.
  -Дозволено ли мне будет спросить вас, любезный,- учтиво обратился к офицеру Волобуев,- кого вы так опасаетесь?
  -Дозволено вам не будет,- не менее учтиво ответил тот.
  -Это я к тому, что мы с моим другом Ледоколом могли бы избавить ваш славный город от любой напасти. Естественно, за деньги.
  -Ты смотрю, крут, дружище, - недобро сощурился офицер.- Может, ты из лихих людей? Не поступили ли мы опрометчиво, впустив тебя в наш славный город? Может, нам стоит проверить тебя, залив в пасть расплавленного олова?
  Антон поспешил вмешаться и развести стороны. Разве что "брэк" не крикнул.
  - Какого К.Г. ты вздумал в охрану набиваться? Тебе что золота мало?
  -Извини, Ледокол!- тот примирительно развел руками. - Привычка. Всю жизнь мочил за деньги, не могу отвыкнуть.
  Самое время расстаться с такими мочиловами, подсказал Иван. Антон и сам знал, но все оттягивал момент. Привык он к ним.
  Они дошли по узкой улочке до небольшой площади, по обыкновению превращенную в стихийную торговую точку. И он решил, пора.
  -Ну, все, судари, я провел вас через Перегон, здесь наши пути-дорожки расходятся! Золотишко у вас есть, с голода не помрете, так что желаю удачи!
  Он пожал руку Куцему, ответившему довольно растеряно, потом Волобуеву. Здесь вышла небольшая заминка, когда он хотел забрать свою руку обратно, силач руку задержал.
  -Что это значит?- нахмурил он брови.
  Волобуев спокойно посмотрел на него и ответил:
  -Да, ты провел нас через Перегон. И золотишко наше не отнял, спасибо. И жить нам с ним осталось ровно столько, пока мы не решим расплатиться в трактире.
  -Почему?
  -Как засветим рыжье, нас ночью и зарежут.
  -Что ты этим хочешь сказать? - Опешил Антон.- Ты ведь этим хочешь что-то сказать, верно?
  -А то!- важно произнес Волобуев. - Хоть мы и прошли Перегон, наш караван не распался, и главным у нас остаешься ты.
  - И что мне с вами делать?
  -Куда ты, туда и мы!
  -Это может быть опасно!- честно предупредил Антон.
  -Поодиночке все одно пропадем.
  Спецназовец продолжал колебаться, но неожиданно за предложение Волобуева вступился Иван.
  -Здоровяк может сгодиться! Не тебе одному меня на горбу таскать! Да и пацан тоже. Где ты будешь Дану Дануева искать? По улице бегать? Пацана и зашлешь.
  -Ну ладно,- сдался Антон.- Только потом не говорите, что я вас не предупреждал.
  Выспросив, где находится трактир поприличнее, Антон со спутниками направились туда.
  Город оказался красив как рождественская игрушка. Каждый дом окружали стены из настоящего камня, украшенные цветными мозаиками, сюжет которых ни разу не повторялся.
  То они воспевали подвиги неких рыцарских битв, то бесстрастно фиксировали беспощадность космических баталий. На одной из фресок Антон даже узнал хищные силуэты пресловутых "Сарацинов".
  На другой - ему померещилась конструкция Суперклетки, но это оказалась картинка из жизни коллективных бань.
  Вдоль заборов тянулись нескончаемые импровизированные прилавки, и Антон непроизвольно замедлил шаги, пораженный, потому что у ближайшего прилавка стоял живой мегалак.
  Толстое кольцо было вдето ему в нос. К кольцу крепилась не менее толстая цепь, в свою очередь, трижды обернутая вокруг столба и запертая на замок.
  Маленький жилистый торговец отпер замок и заставил мегалака тащить мешок с мукой, удерживая его одной рукой за цепь, а другой стегая плетью и прикрикивая:
  -А ну пошевеливайся, тварь!
  -А я и не знал, что у вас тут рабство,- сказал Антон Волобуеву.
  -У нас тут все есть,- обиженно протянул тот.- Ты говоришь так, будто сам не отсюда.
  -Я не отсюда,- поправил Антон.- Я сюда. Будь добр, не неси коня головой вниз.
  На базаре они встретили еще с сотню мегалаков - рабов. Некоторые сидели на цепях, словно злобные псы, и взгляды у них тоже были не из добрых, ненавидящие все и вся, клянущие судьбу-злодейку. Такие особи были готовы на все.
  А некоторые мегалаки приспособились и прекрасно обходились без цепей. Они тащили полные сумки за своими хозяйками, мели улицы, работали возницами при когда-то своих конях. Но все равно это были существа второго сорта. Каждый мог пнуть их, если они оказывались на пути.
  "Вот тебе на", - сокрушенно подумал Антон. - "Пока мы там, на просторах Вселенной долбим друг друга без пощады, уверенные, что примирение невозможно, они тут прекрасно сосуществуют с ахангаранцами".
  Откровенно говоря, он о человечестве думал лучше.
  Наконец Волобуев остановился под вывеской трактира под живописным названием "На том свете" и смачно втянул в себя вкусные запахи, вьющиеся из корчмы.
  Впрочем, на этом прием пищи был собственно закончен.
  Сопровождаемый шумными вздохами гидравлики из-за угла выехал отряд янычар в несколько десятков человек. Все они были в тяжелых вороненых доспехах, на боках коней круглые медные щиты и ятаганы на длинных железных рукоятях. Сами кони, хоть и являлись мегалакскими поделками, но видно, это была более тяжелая модификация, боевая. Броня скрывала их до копыт, и своей тяжелой поступью они сотрясали грунт.
  Впереди отряда скакал тучный бородатый мужчина в золотой чалме и золотом же парчовом халате. На ногах остроносые золотые чувяки. Видно, большой эстет и любитель золота.
  -Кто это?- Спросил спецназовец у ближайшего горожанина.
  -Фонарщик!- глухо ответил тот, и Антон понял, почему он так невнятно говорит: когда горожанин повернул заросшее волосом лицо, он узнал, что разговаривал с мегалаком.
  -Понятно!- протянул он, хотя ничего не было понятно, что за Фонарщик и чем вызван столь мощный эскорт.
  "Первый в истории человечества разговор с мегалаком состоялся", - грустно констатировал Антон. В нос мегалака было вдето кольцо черного цвета.
  Продолжив расспрос у мегалака, он горько об этом пожалел, тот посмотрел на него как на тварь ползучую и повернулся спиной словно к пустому месту.
  Тогда Антон спросил об этом у простого горожанина, без волос на морде.
  -Наместник Амира хан Яндырбец! - пояснил тот.
  -Почему Фонарщик?
  Глаза горожанина округлились:
  -Ты что идиот?- и он тоже поспешил отделаться от странного собеседника.
  Эскорт наместника беспрепятственно минул большую часть площади. Еще бы. Они скакали так, как если бы были одни. Горожане с воплями еле успевали уносить ноги.
  Внезапно с истошным криком тонкая фигурка бросилась наперерез, и кортеж встал. Хотя если бы лошадки были живые, опрометчиво выбежавший человек был бы растоптан.
  С окружающими людьми произошла обратная метаморфоза. Все рванули обратно, поглазеть, кто-то это там осмелился вылезть пред светлые очи наместника.
  Вокруг быстро стала нарастать толпа зевак. Одна из женщин стояла на пути отряда, мешая ему проехать.
  -Вот дура! Они ж ее затопчут!- воскликнул Куцый.- Кто эта женщина?
   -Молодуха,- ответили ему.- Как водится, Фонарщик мужа у нее забрал или ребенка. Вот она с горя умом и поехала.
  Обстановка накалялась.
  Янычары не пускали женщину, но каким-то чудом ей удалось втереться между всадниками и припасть к ногам наместника. С выражением величайшей брезгливости на холеном лице Фонарщик отпихнул ее, и она едва удержалась на ногах.
  Дальше произошло вообще невообразимое. Дамочка оказалась с характером и плюнула в хама. Конечно, не попала. Где наместник и где она. Всадник возвышался над ней на пару метров с гаком.
  Но сам факт наместника настолько взбесил, что он жестом остановил ринувшихся янычар, решив лично наказать выскочку.
  Хан красиво выехал из-за спин охраны, медленно разворачивая камчу. Женщина даже не шелохнулась, видно решив, будь что будет.
   Бандит замахнулся на нее и замер: не мудрено - между ним и молодухой затесался какой-то здоровяк. Антону стало интересно, кто это еще осмелился заступить дорожку хану, его, как и всех вокруг охватил азарт.
  И вдруг холодок пробрал его между лопаток. Здоровяком был Волобуев. Каким образом так быстро он оказался в центре скандала, так и осталось загадкой. Самое главное, зачем он туда влез?
  Теперь это становилось не существенным. Толпа, как и он сам минуту назад замерла в ожидании драки. И судя по всему, ждать оставалось недолго.
  Спецназовец сунул котомку со своей долей золота Куцему и стал лихорадочно пробираться сквозь образовавшийся затор из человеческих и нечеловеческих тел, лезших поглазеть и не желавших никого пускать вперед.
  Фонарщик приказал одному из янычар убрать с пути неожиданно возникшее препятствие.
  Тот объехал главаря и направил коня прямо на человека. Волобуев увернулся с необыкновенной для несведущего человека грацией, Антон не удивился, он видел его в драке. И тогда идиот янычар не нашел ничего лучшего, как хлестнуть здоровяка камчой.
  Камча: плеть тройчатка со свинцовыми бляшками на конце угодила Волобуеву по голове, и он от ярости озверел. Спецназовец понял, что у него осталось в запасе пара секунд.
  Он лез уже в первых рядах, но в них состояли одни здоровяки, которые завоевали свое место, и сдвинуть их не было никакой возможности.
  Когда всадник хотел ударить второй раз, Волобуев перехватил удар одной рукой, другую засунул под седло - и вздернул наверх янычара вместе с седлом.
  После чего крутанул, да и запулил куда-то в толпу. Люди с воплями расступились и янычар, громко бренча доспехами, рухнул на хорошо утоптанную землю. Шлем его свалился, открыв покрытое жесткой щетиной морду. Мегалак!
  Антон понял, что Волобуев только что подписал себе смертный приговор.
  Он толкнул стоящего перед ним мужика, но тот зло отпихнулся локтем. Спецназовец увидел, как три всадника пошли на Волобуева цугом, вдарил пудовым кулаком мешавшего ему мужика, который с криком " Еш твою меть!" осел вниз, освобождая, наконец, дорогу.
  Янычары уже обнажили мечи, уже замахнулись. Волобуев не отступал, только оглядывался, чтоб такое схватить в руки, но вокруг были только жадные до зрелищ лица, и, наверное, даже такому здоровому человеку пришел бы неминуемый карачун, если бы в этот в этот момент, матерящийся спецназовец, наконец, не продрался сквозь толпу и не врезался в бок крайнему коню.
  Строй смешался, направление атаки сбилось. Спецназовец подбавил еще суеты, опрокинув одного из коней рывком за ногу. Толпа бросилась врассыпную.
  Антон еще успел заметить, как его давешний собеседник, мегалак с черным кольцом, деловито перерезает горло упавшему соплеменнику, и в тот же момент разбегающаяся толпа повлекла его за собой.
  Неизвестно, чем бы закончилось, потому что янычары хищными акулами ввинтились в толпу, разобрав меж собой Волобуева и Антона, но в это время раздался длинный протяжный рев трубы и в толпе в ужасе закричали:
  -Нападение! На город напали!
  И все кинулись врассыпную. Фонарщик задергался, было видно, что он отчаянно трусит, хотя было не понятно, кто напал. Он собрал свой пощипанный отряд и ускакал прочь.
  Толпа хлынула по улице, и они побежали вместе с ней. Люди бежали целеустремленно, и очень скоро оказались перед городской стеной. Тут тоже были ворота, но другие, выкованные в виде массивных решеток.
  За ними виднелся мосток через ров и небольшая часть дороги, на которой замер всадник. Толпа охнула и поддалась назад.
  Сверху со смотровой башни закричали:
  -Глядите, Мертвый всадник!
  Толпа разом стихла, застыла, загипнотизированная завораживающим зрелищем. Мегалакский механический конь стоял совершенно убитый. Было видно, что он долгое время скакал во всю мощь и изрядно подсадил всю свою энергетику.
  Его шатало. Одна нога была вывернута в другую сторону, но он этого не замечал.
  Всадник на нем был страшен. Антон сразу его узнал. По увечьям. Обрубок человека незащищено свисал с седла вперед. У него не было ни рук, ни ног, единственное, что не позволяло ему упасть, были ремни из сыромятной кожи, которыми он был привязан к коню.
  В спине Икку торчал арбалетный болт, сидящий плотно, вверченный глубоко и смертельно.
  В толпе были уверены, что это труп, поэтому, когда Икку вдруг дернулся, многие истошно закричали.
  Колдун, почуяв близость людей, крикнул:
  -Спасите!
  -Ступай прочь, Мертвый всадник! - крикнули янычары ему с городской стены.
  -Я живой!- снова крикнул Икку.
  Может, все бы и обошлось, но ему вздумалось открыть свои вырезанные глаза. Казалось, ими смотрит сама бездна.
  -Да стреляйте же в него! - истошно завопили голоса, и именно из-за них, даже без команды офицера сарацины разрядили несколько арбалетов.
  Несколько болтов ударил в коня, не причинив ему особого вреда, а один хорошо как по маслу вошел в грудь несчастного калеки.
  -О Великий К.Г! - выдохнул Икку и, собрав последние силы, крикнул. - Бойся Каина в городе цветных витражей! Веруй в нарисованное, ибо это тебя спасет!
  -Убейте его! - раздалась команда.
  Несколько янычар на стенах вновь взвели арбалеты и спустили тетивы. Болты пронзали тело колдуна, губы его шевельнулись перед смертью, и теперь уже покойник повис на ремнях, весь утыканный стрелами.
  Антон, наученный читать по губам, прочел последние слова несчастного, которые его поразили.
  Икку сказал:
  -Кроты, опять к вам на верстачок?
  И улыбнулся.
  Конь обреченно поволок покойника к воротам. Стрелы бились об него с металлическим звуком.
  Женщины пронзительно завизжали, нагнетая и усиливаю панику и возникшую следом давку. Сбросившая оцепенение толпа понеслась прочь. Спецназовец едва успел ухватить Ивана, а Куцый вцепился в Волобуева, только так он смог не потеряться. Толпа пронесла их через несколько улиц, люди были снедаемы одним желанием, оказаться подальше от ворот, пока в каком-то проулке им не удалось оторваться от массы бегущих.
  К ним подошла молодая раскрасневшаяся женщина и смиренно поблагодарила за помощь. Теперь она совершенно не походила на ту безрассудную особу, осмелившуюся выступить против самого хана. Как оказалось, она все время держалась за ними, чтобы сказать теплые слова.
  -Как вас зовут, сударыня? - Спросил Антон.- И как вы осмелились на такой поступок?
  Женщину звали Марией. Мужа у нее Фонарщик забрал сразу после свадьбы.
  -Зачем?
  - Наместник у нас большой выдумщик. Он развлекается тем, что мучает и убивает людей.
  -Бывают же уроды! - сказал Куцый.
   Антон спросил, не знает ли она, где можно переночевать уставшим путникам.
  - Мой тесть держит большой дом и постояльцев пускает. Только плати и живи, сколько хочешь. У меня деньги кончились, он меня и выгоняет. Чего я к Фонарщику пошла? Некуда мне идти. Только на панель. Я и подумал, пусть лучше Фонарщик убьет.
  -Тесть с тебя деньги дерет? Вот падла! - сказала Волобуев, и Антон был с ним солидарен, хотя и не в столь жесткой форме.
  -Дерет в три шкуры! - подтвердила она.- Хотя один оставаться боится до смерти. Он вдовец. У него пять дочерей, пять девок. Вот он за постояльцами хочет отсидеться в случае чего. По ночам здесь неспокойно.
  -Одни девки! - Загорелся Волобуев.
  -Волобуй, - тихо приказал Антон, - молчать!
   Мария споро шла впереди и мужчины невольно загляделись на ладную фигуру, которую не могло даже скрыть просторное платье. При ходьбе она натягивалось на крутых бедрах, обтягивало груди.
  Антон перехватил масленый взгляд Волобуева и почувствовал укол непонятного чувства.
  Ревность, пояснил Иван. Слишком много атавизмов в тебе оставили твои создатели, дружок.
  -Неужто тесть не подкатывал к тебе, Маша? - поинтересовался Волобуев, на что она ответила с милой непосредственностью, что было пару раз, когда она не смогла отбиться.
  -А у вас не найдется немного денег для меня? Я отработаю, - взмолилась Мария.
   -Найдется,- ответил за них кто-то, и все очень долго соображали, пока до них не дошло, что вслух заговорил конь, коверкая слова и с чудовищным акцентом.
  -Ты лучше не разговаривай, а пиши, - посоветовал Волобуев. - А то у тебя акцент какой-то лошадиный.
  Мария привела их к просторному двухэтажному дому на окраине, скрывшемуся за стеной, украшенной идиллической пасторалью. Лужайка, пастух, стадо. Все как положено. Только стадо было динозавров, а у пастуха рядом со свирелью висел галакс.
  "Какой рисунок и кого спасет?" - подумал Антон, вспомнив слова Икку.
  И как что - то там нарисованное, пусть даже важное, батальное, кого - то может спасти?
  Хозяин, седой пузатый мужчина по имени Атанас, сам вышел к ним. Он уставился на невестку, и во взгляде смешались похоть и ненависть оттого, что недостойная тварь не дает ее насытить.
  -Опять приперлась, а мы вас не ждали!- прикрикнул он.- Плати или убирайся, тебе сказано!
  -Мы заплатим!- с этими словами Антон протянул еще один мешочек с колотым золотом.
  Он заметил, что ни Волобуев, ни Куцый не торопились расстаться со своей долей, а, получается, платил везде только он. Впрочем, он подготовил и наколотил достаточно мешочков.
  Атанас жадно схватил мешочек, увидел, что внутри, и мешочек непостижимым образом исчез прямо у него в руках, сгинул.
  -Глядите у меня! - предупредил он. - Не перепортьте моих девок! Яйца поотрезаю! Вот эту имейте, если есть охота! - он указал на Марию.
  Антон еле успел придержать Волобуева за рубаху. Причем, здоровяк торопился не к девушке, как было указано, а к Атанасу, и совсем не для того чтобы поблагодарить за теплые напутствия.
  Дочери Атанаса, действительно, были любо-дорого поглядеть. Они даже поспорили с Волобуевым. Антон считал самой красивой белокожую и светловолосую Дашу. Но по настоящему волновала его только Мария. До сих пор перед глазами стояла картинка, как она шла по улице в развевающемся платье. Волобуев глаз не отрывал от Глаши, грудастой, задорной.
  -Какие сиськи!- Восторженно орал он, вызывая явное неодобрение Атанаса.- Даже кашу не буду есть, че время терять!- И... заснул с ложкой в руке.
  Антон помог еще ему добраться до койки, потом сел ремонтировать копыта Ивану. Была уже глубокая ночь, и конь уже мог передвигаться без посторонней помощи, когда скрипнула дверь, и в каморку вошла Маша в накинутом на плечи полушубке.
  -Ты чего не спишь?- Грубовато спросил Антон, откровенно говоря, он не знал, как себя вести.
  -Не спится,- так как он сидел на раскиданной постели, девушка опустилась рядом с ним.- Ты такой умелый, Антон. Ты, наверное, все умеешь?
  Она неожиданно быстро сбросила полушубок, оставшись совершенно голой.
  -Я видела, как ты смотрел на меня, возьми меня,- она жарко его целовала, и Антон несколько ошалел.
  Потом они упали на постель и, не успел Антон осознать, имеет ли он право на какие-то дальнейшие действия, но Даша была настолько распалена, настолько готова, что он осознал, что уже овладел ею, еще даже не прикоснувшись.
  Она распахнула на нем штаны и помогла ему. А дальше ему уже была не нужна ничья помощь.
  
  Г л а в а 2 3
  Ловушка.
  
  Это была ловушка, Антон не только сам в нее угодил, но и привел за собой Машу. Теперь они стояли, прижавшись к холодной стене в неприметном тупике за базаром, и смотрели на молча приближающихся врагов. Люди были буквально за дувалом, их было много, продавцов, покупателей, здесь же слышались лишь их голоса, и здесь пахло смертью.
  В этот злополучный день Антон хотел разузнать о Дану Дануеве, и шел вместе с увязавшейся с ним Марией, осматривая мозаики, о которых ему не давали забыть слова Икку. Чем- то они его зацепили. Конечно, надо было страдать сильным самомнением, чтобы думать, что они обращены к нему. Скорее всего, они вообще не имеют никакого отношения к реальности. Но была в этом притягательная загадка. Рисунок, могущий кого-то спасти. Понимаю, документ, пропуск там с наивысшим допуском, с личным вензелем Амира, но рисунок! На стене!
  Решив пообедать, они направились к базару, где было много забегаловок, и уже в толчее перед входом, прыткий малый сдернул вдруг цветастый платок с шеи у Маши и стремглав бросился убегать по извилистым запутанным прилегающим улицам. Тут спецназовец решил показать, что и он не лыком шит, и, несмотря на протестующие крики попутчицы, кинулся в погоню.
  Так они и оказались в проклятом тупике, где Антон, наконец, изловил паршивца и отнял шаль. Он собирался задать взбучку парню, когда за спиной раздался грубый голос:
  -Нехорошо маленьких обижать.
  Их было пятеро. Мало того, это были не люди. Мегалаки. Все по обыкновению чуть выше человеческого роста, здоровые как кони. Один держал в руках снаряженный арбалет, четверо были вооружены кистенями и широкоперыми ножами.
  Арбалетчик дал вору монету, тот было возмутился:
  -Две обещано было. Добавить надо.
  -Сейчас добавлю,- пообещал мегалак и выполнил обещанное, дав ему в зубы практически без замаха, но звук бы такой резкий, что стал ясна сила удара, а парень взвыл и кинулся наутек, сжимая окровавленный рот.
  Маша в страхе жалась к спине Антона.
  Он стоял, готовый при первой же реальной угрозе перейти в боевой режим, но тут что-то произошло. Мегалаки вдруг уставились на него, причем так внимательно, что словно окаменели. Сцена напоминала кадр из дешевого боевика, когда вооруженные до зубов противники замирают перед боем на кажущиеся бесконечными минуты.
  Но в этом случае было не так. Мегалаки действительно не делали красивой паузы, эти животные не были способны на красивые жесты, насколько мог судить Антон по воспоминаниям Воронина. Они его рассматривали, словно увидели нечто, что не могли понять.
  -Ты не человек!- сказал стрелок с арбалетом, видно он верховодил в группе.
  -Ну и что дальше?- Теряя терпение, спросил Антон.
  Ему никто не ответил. Мегалаки повернулись друг к другу и оживлено засвистели на своем ультразвуковом языке.
  Модернизированный гипофиз спецназовца смог уловить лишь отдельные слова. Мегалаки несколько раз повторили имя Олаф.
  Потом как по команде свист прекратился, и они опять уставились на людей. От их взглядов Маша вцепилась в Антона, и он почувствовал ее ногти сквозь рубаху.
  Во взглядах сквозило новое чувство, значение которых он не понял. Он лишь понял, что нападать они не будут. Не будут и все. Он и сам не понял, почему в этом так уверен.
  Стрелок резко убрал арбалет, сунув его под полы черного просторного плаща, повернулся и пошел прочь. Остальные последовали за ним. Шаги затихли. Они стояли в пустом проулке, и лишь базар продолжал шуметь за дувалом, не подозревая, что тут могла лежать целая куча трупов.
  -Кто такой Олаф?- спросил Антон.
  При упоминании имени Даша впала в панику.
  -Это самый кровожадный бандит в городе,- шепнула она.- Его все боятся. А что они хотели?
  -Я бы тоже хотел это знать, - процедил Антон, он сомневался, что мегалаки единственно не тронули его по причине, что он был киборг.
  Мегалаки во время войны резали всех, и киборгов в том числе. Ротами вырезали. Здесь было что-то другое. Но что?
  Рисунок спасет тебя в городе цветных витражей, вспомнились вдруг слова, но вокруг тянулись только серые дувалы.
  
  Куцый c Волобуевым тоже должны были попытаться разузнать про Дану Дануева. Вернее, Куцый должен был аккуратно поспрошать, пока здоровяк бы его прикрывал. На деле парнишка никак не мог дождаться с утра Волобуева. Тот намертво закрылся в своей каморке, откуда доносилось мощное пыхтение, сопение и куча других звуков.
  Периодически из комнаты выскакивала одна из дочерей Атанаса, но тотчас заскакивала другая, и все возобновлялось по новой.
  Ледокол давно ушел, и Куцый вполне обосновано опасался, что за срыв задания достанется ему, как более слабому из провинившихся.
  Такое частенько практиковалось в его семье. Когда старшие портачили, батька всегда лупил его, для профилактики. Потому что старшие могли в ответ и батьке съездить.
  Куцый вздохнул. Пусть, батя, земля будет тебе пухом. И братьям. Вы теперь вместе навсегда.
  Посему Алексис собрался и пошел на поиски один, что было полным нарушением инструкций Ледокола.
  Котомочку с золотишком он припрятал в укромном уголке амбара, за мешками с зерном, взяв с собой лишь небольшой самородок, необходимый для установления контактов.
  Точкой приложения усилий он выбрал трактир "На том свете". Трактир был мерзкий. Грязные гнилые доски на полу, неприятный запах продуктовых отбросов из контейнера, стоящего при входе. Отвратительные проститутки, похожие на бородавчатых жаб. То ли дело килярвы.
  Алексис вспоминал сабельщиц со смесью восхищения и отвращения. Он припомнил, как одна из них соскочила с него в последний момент, и он "выстрелил" ей вдогонку, угодив в выпуклый упругий зад как в мишень. Кстати, ее же потом и грохнул.
  Вопрос трактирщика, толстого, с неопрятными сальными волосами, вернул его к действительности, и он выложил перед ним самородок, испросив, не знает ли уважаемый, где его можно поменять на деньги.
  -И много у тебя таких?- с наигранным безразличием поинтересовался трактирщик.- Я бы у тебя купил.
  Алексис был тертым калачом, прекрасно понимая, что жить ему ровно столько, сколько надо, чтобы привести этого парнишку или его дружков к золотишку, посему сказал, что нет, только один.
  Трактирщик положил на камешек грязный фартук и смахнул в бездонный ящик стойки. Посчитав момент благоприятным, Алексис задал вопрос, для которого и затеял процедуру:
  -Скажи, сударь, а не слышал ли ты о Дану Дануеве?
  И сразу понял, что ошибся. Трактирщик глядел на него зверем. Отслюнявив купюры, он застыл, словно сомневался, отдавать ли их. В это время звякнула дверь, впуская очередного охламона, любителя выпить с утра, и Куцый крикнул, обернувшись:
  -Сейчас, батя, иду!
  Рука трактирщика продолжила прерванное движение и бросила деньги на стойку. Алексис смахнул их и, выскочив на улицу, показавшуюся ему удивительно свежей после только что посещенного отстойника мысленно поблагодарил покойного папашку. Даже с того свету тот помог родному чаду. А иначе нельзя. Род пропадет. Куцего нисколько не беспокоило, что он общается с умершими родичами. А как же иначе, он для них тут старается, а они ему там место держат. Так было испокон веков. Куцый бы сильно удивился, если бы узнал, что где-то в галактике может быть не так.
  Занятый своими рассуждениями, он не заметил, как из дверей трактира вышел неприметный малорослый тип, с фигурой тощего подростка, но со старым сильно поношенным лицом, испорченным еще и застарелым крестообразным шрамом на правой щеке, и на отдалении последовал за ним.
  Он успел уйти довольно далеко от трактира, когда к нему подбежал мальчишка-попрошайка. Алексис ему ничего не дал, не был скаредным, батя так научил, приговаривая:
  -Если всем давать, никто замуж не возьмет.
  Но попрошайка попался приставучий, вцепился в руку. Когда Алексис его отцеплял, тот возьми и шепни:
  -Меня к тебе один человек послал.
  -Какой человек?- Алексис подозрительно оглянулся, и тощий со шрамом на щеке поспешил отвернуться, будто товар изучал.
  -Инга тебя зовет, дурень!
  -Инга! А она что живая?- воскликнул Алексис.
  -Не ори ты так, иди за мной!
  Но Куцый не настолько глуп, опасаясь ловушки, потребовал доказательств. В ответ попрошайка назвал несколько имен, включая Антона. Похоже, не врал. Что Куцый совсем дурак, не знает, когда врут!
  Мальчонка привел его к деревянной полусгнившей хибаре, затерявшихся среди подобных других хибар на кривобокой узой улочке. Указав на дверь, попрошайка сказал:
  -Иди, она уже готовая и ждет!
  -Небось, хочешь, чтобы я денег тебе дал?- ухмыльнулся Алексис.- А вот хренушки тебе!
  -Уплачено, деревня! - презрительно ухмыльнулся попрошайка и был таков.
  Алексис шагнул в короткий коридорчик со скрипящими подгнившими половицами, который привел в единственную комнату, одна стена которой была скрыта занавеской.
  -Есть кто?- спросил он.
  -Я здесь! - неожиданно громко раздался женский голос из-за занавески.
  -Инга?- Удивился Куцый. - А где Кай?
  -Кай погиб,- ответил ему тот же женский голос.
  Он потянулся к занавеске, но был остановлен.
  -Я страшная. Лицо мне изуродовала килярва, кислотой плеснула.
  -Они же саблями дерутся!- удивился Куцый.
  -Значит, мне неправильная килярва попала,- хихикнул голос.
  -Почему ты не заходишь? Ледокол бы обрадовался.
  В темноте опять хихикнули.
  -Боюсь, что при виде меня он бы не обрадовался,- и добавили поспешно, чтобы он что-нибудь не так не истолковал.- Колдуна-то мы не уберегли. Где наш главный караванщик, кстати?
  -В город ушел. Картинки смотреть.
  -Какие картинки?- Насторожился голос.
  -Не знаю. Ледокол не докладывает.
  -Узнай, милый. Для меня. Я тебя потом отблагодарю. А ты чего поделываешь? Гуляешь, значит?
  -Почему гуляю?- обиделся Алексис.- Мне велено про Дану Дануева узнать.
  -Да ну?- в голосе на мгновение мелькнуло напряжение. - И что же ты узнал?
  -Ничего пока, но я узнаю.
  -Мне тоже расскажешь, что узнаешь.
  -А зачем тебе?
  -Лежу тут одна, никому не нужна, все одно веселее, так что ты приходи.
  Алексис осторожно потянулся к занавеске, та вдруг дернулась, заставив его инстинктивно убрать руку.
  -Но, но, милый, еще не пора,- опять захихикал голос.
  -А когда пора будет?
  -Скоро на ноги встану. Я ведь рожать могу. Раз Кая убили, значит, я теперь свободная. Ты иди, а то я устала. Просьба у меня к тебе. Ты ведь теперь большой, у тебя теперь взрослые тайны могут быть. Не говори Ледоколу про меня.
  
  Напрасно трактирщик ждал своих трех верных людей, посланных по адресу, куда ушел пацан, давший ему золото. Не он первый приносил ему золотишко из Перегона. Многие знали про разбившийся мегалакский грайв, многие приносили рыжье.
  Но ведь это не правильно, золота не может быть много. И оно должно принадлежать лишь избранным.
  Если золота будет много, то цена на него спадет, а разве это дело.
  В Ахангаране существовала целая сеть скупщиков мегалакского золота. Тот, кто приносил золотишко, рискуя собой, из Перегона обычно исчезал. Ну, вроде не вернулся человек из Перегона совсем, не повезло. А тот, кого видели до того, как он к скупщику попал, не он это был, призрак. Клоун.
  Мало ли клоунов по Перегону шатается.
  А как день начался, морок и исчез. Растворился в чистом воздухе.
  Но в этот раз верные люди подвели трактирщика.
  Уже последний посетитель ушел, вернее он сам выкинул выпивоху, не ворочающего языком, на улицу. Уже и все стаканы протер, а их все нет и нет.
  Другой бы насторожился, но наш трактирщик не таков. Люди больно надежные на дело пошли. У всех ножи, а у одного еще и галакс с коротким дулом. Много они людишек побили, чтобы таких взять роты янычар мало будет.
  Трактирщик задремывает за стойкой, уложив на руки головенку с сальными волосами. И видится ему сон, будто кто-то заходит в дверь и присаживается к стойке.
  Бред конечно, ведь дверь он сам запер.
  Трактирщик засыпает окончательно и, как выясняется, навечно.
  Пришедшая утром служанка истошным визгом переполошила всю небольшую площадь и прилегающие дома. Безголовое тело трактирщика вальяжно развалилось у стены, а голова была надета на дуло прислоненного рядом галакса.
  
  24.
  Олаф.
  
  Когда Антон вернулся, у порога сидел похожий на огромного пса мегалак, свесив до земли длинные волосатые лапы. Шерсть его свалялась, и пах он зверем.
  Антон напрягся, отстраняя Машу, подспудно он ждал чего-либо подобного, мегалаки никогда не останавливаются на полпути, но пришедший мегалак вел себя мирно. При виде спецназовца он встал, оказавшись выше его на метр, и глухо сказал:
  -Олаф будет с тобой говорить.
  -Не ходи!- Вцепилась в руку Маша.
  -Разговор есть,- продолжил мегалак.- Если будешь вести себя тихо, тебя не тронут. Тебе все понятно, человек?
  Антону было все понятно. Он был понятливый.
  Из дверей показался Волобуев, они обменялись с мегалаком недобрыми взглядами. Силач поиграл мышцами.
  -Давно здесь сидит,- пояснил Волобуев.- Прикажешь убрать его, Ледокол?
  -Ты умрешь!- предупредил мегалак.
  Спецназовец остановил их.
  -Я пойду!- заявил он.
  -Я с тобой!- вызвался Волобуев.
  -Пойдет только один!- возразил мегалак.
  -И ты веришь этим тварям? - разозлился Волобуев.
  Мегалак никак на оскорбление не отреагировал. Стоял и ждал. Почему-то это Антона задело. Мегалаки, хоть и твари, вели себя гораздо сдержаннее людей. Может, они действительно сильнее и чуют свою силу?
  Связавшись с Иваном по внутреннему коммуникатору, он велел ему быть наготове, и последовал вслед за мегалаком. Тот шел не оглядываясь, и его уверенная поступь опять задела спецназовца. Почему он обязан бежать за ним подобно собачке на поводке?
  Он поймал на себе несколько взглядов мегалаков-рабов. Казалось, что они чудесно все понимают.
  Шли недалеко, после чего Антона подвели к ничем не примечательной глиняной хибаре. Приведший Антона мегалак внутрь не пошел, постучал, ему открыл тоже мегалак, на перевязи которого висел огромный тесак, которым легко и непринужденно можно было разрубить оленью тушку.
  Второй мегалак вышел, наскоро обыскал Антона, подтолкнул к двери. Антон вошел в каморку без окон, в которой стоял стол и пара табуретов.
  "Стол переговоров", - подумал он.
  -Сидеть!- велел ему мегалак как собаке.
  Сам он остался стоять.
  В каморе имелась еще одна дверь, она открылась, впуская мегалака, который обошел стол и уселся напротив. Мегалак был знаком Антону по толстому кольцу в носу. Это был тот самый, что прирезал собрата во вчерашней потасовке.
  Мегалак был одет во все новое, атласные штаны, с хрустом кожаная перевязь с мечом, на шее брошь с крупным и очень дорогим камнем. Было видно, что он подготовился к встрече. С чего бы это?
  -Здорово, Олаф, - сказал Антон.
  Ему никто не ответил.
  Мегалак промолчал, изучая его выпуклыми глазами, потом прогнусавил:
  -Ничего не хочешь мне сказать?
  -Зачем ты позвал меня?
  -Он не знает!- рявкнул стоящий мегалак.
  Олаф с такой яростью стукнул кулаками по столу, что последний подпрыгнул. После чего испустил короткий с взвизгом вопль в направлении соплеменника.
  Он отработал в таком темпе, что спецназовец не успел уловить точный смысл, но не трудно было догадаться, что Олаф крикнул что-то типа:
  -Заткнись!
  Он уставил на Антона немигающий животный взгляд и спросил:
  -Ты зачем пришел?
  -Это тебя не касается.
  -Зачем ты ищешь Дану Дануева?
  -Ты следил за мной?
  Олаф не ответил. Он ждал ответа на свой вопрос, в упор не замечая встречных, и с ним очень тяжело было разговаривать.
  С другой стороны, такой серьезный парень вполне мог владеть информацией о Дануеве, грех было не воспользоваться. И совсем необязательно было говорить ему всю правду.
  -Дану Дануев продает одну вещь. Я бы хотел ее у него купить.
  Опять вмешался стоящий:
  -Дану раб Фонарщика! Он наш враг!
  На этот раз Олаф не стал ничего говорить, а от души врезал соплеменнику. Удар вылепился страшный, хотя Олаф даже не привстал. Видно что-то с центром тяжести у мегалаков было не так как у людей, и они дрались вовсе непонятно. Второго мегалака после удара буквально снесло с ног и несло до самой стены, в которую он от души вписался, после чего уже полностью умиротворенный сполз на глиняный пол.
  На шум заглянул мегалак с улицы, но быстро убрался, поняв, что Олаф цел. Судя по реакции, босс был крут и частенько лупцевал своих.
  -Где я могу найти Фонарщика? - спросил Антон.
  Он был уверен, что ему никто не ответит, но Олаф ответил:
  -В Голодоморне.
  -Где это?
  Олаф поизучал его выпуклыми глазами, буркнул:
  -Тебя убьют!
  -Тебя это не касается.
  -Это не так.
  -Ты хочешь мне помешать?
  -Ты должен делать, что я скажу. Тебе понятно?
  Антону было ничего не понятно, а когда ему было что-то непонятно, то это начинало его доставать. Посему он полез на рожон, заявив в категоричной форме, что никто ему приказывать не может и, обозвав вдобавок Олафа мегалаком, чего те терпеть не могли, у них было самоназвание, гечеры, что ли.
  Собеседник откинулся на табурете и спросил на повышенных тонах:
  -Ты не понял, приказываю я!
  -А ты еще не понял, мегалак, что мне никто не может приказывать? Я сейчас встану, а ты попробуй меня остановить.
  -Даже если мы отрубим руки и ноги твоим женщинам?- Бесстрастно продолжил мегалак, и Антон внутренне содрогнулся, но никак не выказал этого.
  -Если эта мысль согреет тебя в те минуты, когда я сломаю тебе шею, то, пожалуйста.
  -Не надо,- проговорил Олаф, и Антон не сразу понял, что говорят не ему.
  Сверху посыпалась труха, забухали шаги. Подняв голову, Антон увидел в потолке маленькую дыру. Стрелу чуть не получил, однако.
  Стрелок спустился и буквально ворвался в комнату. Они ожесточенно засвистели с Олафом, но Антон их прервал:
  -Мне в Голодоморню пора.
  -Тебя не звали, тебя не пустят. Тебе понятно?
  Видно, ум человека вызывал у них большие сомнения. Они всякий раз переспрашивали, не надеясь на понятливость.
  -Тогда я пройду силой!
  Он был готов к любой реакции, но все равно оказался неподготовлен. Секунду они молчали, переваривая сказанное, а потом залились мегалакской аналогией смеха, причем, настолько высокочастотной, что невыносимо защипало барабанные перепонки.
  -Я бы на вашем месте так не веселился,- продолжил Антон.- Вы ведь боитесь Фонарщика до смерти. Он ваш смертельный враг, верно? От его янычар вам всю жизнь не пробегать. Висеть вам, весельчаки, на высокой ахангаранской стене.
  При этих словах мегалаки словно захлебнулись своим смехом, также неожиданно резко, как начали, так и закончили смеяться. Видно он задел их больную струну, как и планировал.
   Антон особенно остро почувствовал, что имеет дело не с людьми. У мегалаков не существовало никаких переходов между проявлением чувств, да и между полярными действиями, пожалуй. Моторная деполяризация.
  -У него метка,- напомнил стрелок.
  Антон не любил, когда про него говорили в третьем числе. Тем более, когда говорили что-то ему непонятное. Он так в открытую и заявил.
  Олаф опять коротко рявкнул, и, подчиняясь команде, мегалаки выдавились на улицу, оставив их одних.
  -У каждого здесь есть своя метка, которую нельзя увидеть простым взглядом. Это понятно?- Начал Олаф.
  -Нет,- честно признал Антон.
  -Это понятно,- констатировал Олаф без тени удивления.- Эта метка никем не ставится, она просто есть. Видим ее только мы. У людей метка белая, у нас красная.
   -А у меня какая?
  -У тебя нет никакой метки.
  -Ты же сказал, что у каждого есть своя метка?
  -Не у каждого,- Олаф впервые проявил неуверенность.- У атканларцев нет.
  Он встал и повернулся лицом к стене.
  -Гечерам нельзя смотреть на великих. Атканларцы наши хозяева, мы рабы Атканлара, потому что мы созданы им для войны с человеком.
  -Атканлара давно нет, Олаф! - пробормотал ошарашенный Антон.
  -Все так думают. Если мы поверим тебе, мы умрем.
  -Я не атканларец. Я киборг из атканларской стали!
  -Ты не понимаешь. Ты атканларец, ты бог, ты наш хозяин. Если ты прикажешь, я умру.
  -Мне не нужна твоя жизнь. Мне нужна твоя помощь. В Голодоморне много охраны?
  -У хана около тысячи воинов.
  -Я проберусь туда скрытно.
  -Не выйдет. Фонарщик знает про тебя. Ему все рассказал человек по имени Кристоф. Они тебя ждут. Вся задумка с Дануевым ловушка.
  -Зачем я им нужен?
  -Захватив тебя, они будут управлять нами. Мы пойдем с тобой. У меня наберется пару сотен бойцов, вооруженных не хуже янычар.
  -Двести против тысячи это мало. А мегалаки - рабы? - Подсказал Антон.- Они пойдут с нами?
  -Нет,- отрезал Олаф.
  -Без них не обойтись. В городе их сотни.
  -Это трусливые скоты. Когда я захвачу Голодоморню, я запру их там, пусть подыхают.
  Жаль, подумал Антон. Им можно было найти более удачное применение. С тысячей восставших рабов можно было снести крепость вместе со всем ее содержимым. Но он ничего не сказал.
  
  Домой Антон попал глубокой ночью. За день, прошедший после встречи с Олафом и Юфом (так звали стрелка), надо было успеть многое.
  Он и не предполагал, что так можно ненавидеть. Как в Ахангаране ненавидели Фонарщика и его банду!
  Судя по рассказам, это был настоящий маньяк, не соблюдающий не только законы эмирата, но и поправший все нормы общечеловеческой морали.
  Из Голодоморни он устроил нечто вроде башни ужасов, куда швырял всех попавших под руки мужчин, женщин, детей, все кто попадал под руки во время его жутких ночных рейдов. Оттуда день и ночь доносились крики и стоны.
  Фонарщик насиловал и убивал лично, обожая творить гнусности прилюдно. Наверное, у него окончательно поехала крыша от безнаказанности.
  Так что трудностей при вербовке людей Антон не испытал. Ему сильно помогли женщины, оставшиеся без мужей и создавших нечто вроде сообщества вдов.
  Людям надоело терпеть, и они были готовы на все, чтобы отомстить, хотя Антон счел своим долгом предупредить, что битва будет нелегкой, и многие из них не вернутся. Его мучили сомнения, имеет ли он право распоряжаться чужими жизнями, и даже мысли о неумолимо зреющем на Земле бутоне эти сомнения до конца не развеивали.
  Ночью, когда выключили освещение, развернулись основные события. В трущобном районе Ахангарана начали накапливаться люди, по последним сведениям, их насчитывалось уже около пяти сотен. Пришли не только бедняки, среди обиженных Фонарщиком оказалось много ремесленников и владельцев оружейных лавок, привезших свой товар, так что примерно половина отряда оказалась довольно неплохо вооруженной - мечами, копьями, топорами, сотня имела арбалеты.
  Другая половина запаслась вилами и кольями. Волобуев изъявил желание взять под свое начало этот наиболее уязвимый отряд, но Антон откомандировал его к мегалака. Он не думал, что те выкинут какой-нибудь фокус, их вера была непоколебима, если они вбили себе в косматые головы, что он бог, то уже никаким колом это не выбьешь.
  Его больше настораживало отношение людей. Они не верили мегалакам, и их можно было понять. И они ненавидели друг друга разве что чуть меньше, чем Фонарщика.
  Для предотвращения возникающих недоразумений, могущих перерасти в кровавую междоусобицу, и был приставлен к Олафу Волобуев.
  Вошла Маша, испуганно глянув на доставленные мегалаками для своего бога и сложенные в углу массивные вороненые доспехи.
  -Что с нами будет?- Прошептала она.
  Хотел бы я знать, подумал Антон. Она прижалась к нему, гладила его руки.
  -Ты сильный,- она провела ладонью по буграм мышц.- Ты меня любишь?
  Он без тени сомнения ответил утвердительно. Ерунда, что перед каким-то этапным испытанием, возможно, смертью не врут. Врут и еще как.
  Он хотел выпроводить ее, сославшись на занятость, но она неожиданно завалила его на кровать, и он вдруг почувствовал, что она лежит обнаженным пахом на его животе, тоже голом. И когда она успела раздеться? Тогда он взял за ее ровные горячие ноги и опустил пониже.
  
  25.
  АХАНГАРАНСКАЯ БИТВА, РАЗГРОМ И КАЗНЬ АНТОНА
  
  Накануне битвы Куцый не спал. Дождавшись пока в доме затихнут все звуки, он скрытно выбрался на улицу и припустил со всех ног. Насчет Инги у него были свои соображения. На девушку он обратил внимание с самого начала.
  Но тогда это было несерьезно. Был батя, были старшие братья- мастера по деланью детей, после их гибели, он словно вышел на продуваемое всеми ветрами лобное место. Пусто за ним, холод пробирает.
  Теперь же Инга была свободна. Не страшно, что лицо подпорчено, на лицо Алексис у девок всегда смотрел в последнюю очередь. Инга-девка видная, справная. Нарожает мальцев, восполнится род Куцых.
  Вдохновленный и подгоняемый подобными мыслями, парнишка бежал, не чуя собственных ног и часто спотыкаясь на неосвещенной улице. Добравшись до знакомого дома, вломился без стука.
  В комнате горела лампадка, пламя колыхнулось от сквозняка, дернулась и занавесочка, за которой раздался тяжелый стук, будто вскочил кто-то тяжелый.
  -Инга, ты одна? - спросил Алексис.
  -Конечно, одна, милый!- раздался в ответ безмятежный голосок, другой бы удивился, чего красотка не спит в такую позднотищу, но Куцый был слеп подобно глухарю, токующему и подбирающемуся к самке.- Что не терпится? Какие новости?
  -Самая главная новость это то, что теперь ты можешь не опасаться гнева Ледокола, у него и без тебя хлопот полон рот,- сказал Алексис, подходя к занавеске вплотную и пытаясь прикинуть, где за ней находится девушка.
  -А что случилось?- судя по сильно изменившемуся тону, девушку это сильно заинтересовало.
  - Завтра с утра Фонарщика идем воевать.
  -Быстро же Ледокол решился,- в голосе было недовольство.- Как он осмелился? У наместника целое войско!
  -Мы тоже не лыком шиты. У Ледокола шесть с лишним сотен, да и мегалаки с нами.
  -Вот твари!
  -Ты что, Инга? Они же с нами.
  -С нами?- говорившая поняла, что чуть не проговорилась и сбавила тон.- Ты тоже идешь воевать? А как же продолжение рода? Если тебя убьют, твоя фамилия исчезнет.
  -Я своих не брошу, Волобуя, даже Ледокола, хоть он и вредный, я с ними с самого Барража, а значит и до конца.
  -Дурак!- сожалением проговорил голос и вдруг резко переменил тему. - Хочешь меня? Я же вижу, как у тебя торчит. Можешь обнять меня прямо через занавеску.
  -Почему через занавеску. Я твоего лица не испужаюсь, - храбрился парнишка, сам уже подходил, уже опасливо тыкал руками в занавеску.
  Женщин у него не было ни одной, и это было недопустимое безрассудство с его стороны, последнего в роду.
  -Ну, иди же, я тут прямо за занавеской стою. Я вся мокрая уже!
  Куцый с замирающим сердцем развел руки и стал сгребать ткань в кучу. Почти сразу движение остановило нечто массивное, мало смахивающее на готовую к любви девчонку.
  -Здесь кто-то есть!- крикнул Куцый.
  Он хотел отскочить, но тотчас стоящий за занавеской с силой обнял его. Некоторое время они боролись.Куцый бы вырвался, но тут сзади его ударили по затылку, словно вспышка полыхнула в полутемной комнате, а потом все завертелось и стало окончательно темно.
  
  Шли двумя колоннами.
  По плану, разработанному Антоном, мегалаки наступали со стороны базара, но ни в коем случае не должны были в него входить. Там было слишком тесно от обилия торговых рядов. К тому же, имелось множество неконтролируемых закутков.
  Свой отряд, состоящий из людей, спецназовец вел со стороны трущоб, где они к утру окончательно сконцентрировались. В авангарде шли наиболее боеспособные части: копьеносцы и меченосцы - общим числом четыреста человек. За ними сотня женщин, которым Антон отдал арбалеты.
  Замыкал шествие плохо вооруженный отряд порядка трехсот человек. Они должны были добыть оружие в бою или принять его у павших. Бой обещал быть тяжелым.
  Согласно плану авангард должен был завязать схватку со стражей у ворот Голодоморни. Когда на подмогу страже прибудет подмога, ворота соответственно откроются, Антон должен был ударить основными силами, включая мегалаков, и на плечах отступающего противника ворваться в крепость.
  План был бесшабашно красив, бескомпромиссен, из разряда тех, что не прощают ошибок - и этим Антону отчаянно не нравился, несмотря на то, что он его сам придумал. Вся надежда была на то, что враг окажется не готов к такому повороту событий. За много лет никем не ограниченного правления хан привык к безропотному полному повиновению. Это Антон так думал.
   Съехав на обочину, он оглядывал вышагивающие в поднимающихся к небесам облаках пыли, отсвечивающие воронеными шлемами и щитами, бесконечные шеренги. Ему не нравилось его собственное настроение, Куцый сбежал сегодня утром - тоже дурной знак.
  Если не кривить душой, то в глубине души он был даже рад, что тот сбежал, не будет на нем теперь и его крови.
  Люди Антона остановились, не доходя сотню шагов до крепости наместника, и укрылись во дворах.
  Крепость наместника занимала целый район Ахангарана, и выглядела странным чужеродным телом по отношению ко всему, к чему они так привыкли в городе.
  Ахангаран, несмотря на все его противоречия и недостатки, являлся все же радостным пестрым миром, крепость же являла собой мир одноцветный.
  Ее окружала серая многометровая стена. В стене были прорезаны узкие бойницы с торчащими длинными кольями, с которых гроздьями свисали висельники. Многие трупы истлели, но никто и не думал их снимать, пока сам скелет не осыпался и не падал вниз.
  Над стенами возвышалась мрачная круглая башня без единого окна. Сама Голодоморня - место пыток, и последнее, что видели несчастные перед своей жуткой смертью.
  Перед коваными воротами отиралась десятка два янычар.
  Антон вычленил из авангарда несколько человек и объяснил задачу. Когда он спросил, поняли ли они его, они в ответ закричали:
   -Во имя Мазы великого, да поможет нам великий К.Г.!- в их глазах была лишь тоска и решимость идти на верную смерть.
  И план, который так безудержно не нравился Антону, вступил в силу и приобрел необратимый характер.
  Начальник стражи увидел, как к воротам медленно приближаются трое горожан в плащах.
  -Куды прешь, не положено! - прикрикнул он.
  Они и не думали подчиняться. Шли, как ни в чем не бывало. Покачивались, что-то бухтели. Пьянь! Вшивота! Вот будет потеха, а то с утра никаких развлечений. Офицер ухмыльнулся и вразвалочку пошел им навстречу, на ходу освобождая перевязь, чтобы ловчее было выхватить меч.
  Но воспользоваться оружием ему не дали. Когда оставалось пару шагов, горожане разом кинулись на офицера и повалили на колени. Пока двое держали его в таком положении, третий достал припрятанный под плащом до поры до времени меч, да и смахнул голову вместе с ухмылкой.
  Нападавшие сбросили плащи, доселе скрывавшие доспехи и мечи, и в тот же миг на них с остервенением налетели опомнившиеся стражники. На помощь горожанам во весь опор мчался антонов авангард в полсотни мечей, но янычары были гораздо обученее, и горожане до подмоги не дожили, изрубленные на куски.
  Наконец с шумом, лязгом в стражников врезался авангард. Горожане, многие из которых впервые взяли в руки мечи, изрядно устали, пока преодолели расстояние до места боя. Так что преимущество получилось лишь в первое мгновение.
   Янычары с треском прорубали доспехи, в прорези брызгала кровь, отлетали руки, ноги. Площадь перед воротами наполнилась звоном мечей, руганью и стонами раненных и умирающих.
  Через несколько минут от былого преимущества не осталось и следа. Нападающие и обороняющиеся бились один в один. Как ни странно, теперь шансы уравнялись. Скорее всего, потому что самых слабых изрубили в первые же минуты, и теперь на ногах оставались только опытные зрелые воины.
  Убитые стали появляться с обеих сторон, а не только со стороны горожан. На узком пятачке сошлись насмерть около трех десятков человек.
  Глядя, как тает его авангард, Антон едва удерживал основную массу своего отряда, выведенного из дворов и построенного для атаки на узкой длинной улочке. Особенно напирали задние, которым ничего не было видно. Во что бы то ни стало, необходимо было дождаться, пока янычары откроют ворота.
  И он дождался.
  Раздался тревожный рев трубы, и натянувшиеся цепи с рокотом потянули ворота вверх. Они еще задирались, грозя устрашающими зубьями на конце, когда, дробно стуча копытами по брусчатке, из крепости показался отряд в сотню янычар.
  -Приготовиться!- крикнул Антон.
  По замершей колонне покатился металлический перезвон от вытягиваемых из ножен сотен мечей. Антон вдел кольчужные рукавицы и перехватил огромный гечерский топор. Поиграем нынче топоришком.
  Прибывшие из крепости янычары окружили авангард и стали его добивать, целенаправленно, не отвлекаясь и не обращая внимания на то, что творится вокруг. Ворота же оставались открытыми, словно приглашая войти. Более благоприятного момента трудно было себе представить.
  -Вперед!- Крикнул Антон.- На слом!
  -На слом!- Многоголосо откликнулась толпа.
  Спецназовец пришпорил коня, и тот понесся огромными прыжками. Янычары все еще находились к ним спиной, когда они достигли их. Со всей мощи спецназовец обрушил топор на броню ближайшего янычара.
  Лезвие распороло панцирь, пробило тело до спины и застряло в противоположной стороне доспехов. Антон упер ногой в поверженного противника и рывком вытащил лезвие.
  Потрясая оружием, он заметил, что мечники поддержали его почин, и неожиданным ударом в спину противнику ополовинили его ряды. Когда янычары разглядели новую опасность, большинство их лежало уже на земле, а остальных безудержно стали теснить к воротам.
  -Не дайте им закрыть ворота! - крикнул Антон.
   Несколько янычар кинулись на него словно ястребы, опознав главного. Спецназовец обрушил на них страшные удары топора, который успел зазубриться и покрыться кровью до самой рукояти. Он раскалывал панцири янычар, разрубал их мечи, сея вокруг смерть и хаос. Топор всякий раз застревал то в телах, то в доспехах, спецназовец, матерясь, тратил какое-то время, чтобы вытащить его.
  Но ошибался тот, кто думал, что в этот момент его можно было застать врасплох. Антон владел обоерукой формой боя, сжимая в одной руке топор, в другой меч.
  Янычары забывали об этом, с торжествующими криками кидаясь на него со спины, спецназовец раз за разом без устали отмахивался от нападавших, и враги отваливались от него с рассеченными доспехами и вываливающимися внутренностями, а кто и без головы.
   Забрызганный кровью, охрипший от криков, которыми приходилось все время поддерживать и направлять горожан, Антон не сразу разглядел одну странность, а когда разглядел, было уже поздно.
  Никто из янычар и не думал отступать, хотя воротины на протяжении всего избиения оставались гостеприимно распахнутыми. Смертники, они что ли?
  Смертники! Антон похолодел от страшной догадки.
  Отбросив меч, он взялся за топорище обеими руками и на бегу врубился в толпу янычар, нанося удары по обе стороны попеременно. Обороняющиеся не выдержали напора и рассыпали строй. Спецназовец, воспользовавшись временной паникой, кинулся в прореху и достиг, наконец, ворот.
  За ними были еще одни ворота! На них было грубо намалевано внутренне убранство двора, что доселе вводило в заблуждение.
  -Засада!- Закричал он, перекрикивая шум битвы.- Всем назад!
  И он знал, что не успел.
  Из-за построек, где скрывался плохо вооруженный, а что плохо вооруженный, практически невооруженный арьергард, который только должен был подобрать оружие у убитых янычар, раздался сначала вой, потом лязг новой битвы, которой не должно было бы быть.
  Он крикнул Ивана, вскочил в седло и поскакал назад. Оставшееся его войско кинулось следом, и тотчас стало мишенью для сотен стрел, пущенных из-за стены. Они тучей накрыли людей, вокруг поднялся животный крик.
  Антон, сжав зубы, скакал вперед, дав себе слово не оглядываться, и скоро достиг улицы, где находилось основное его войско, но это уже ничего не изменило.
  Войска, в том смысле, в каком его понимают, как некий подчиняющийся приказам и выполняющий боевую задачу, элемент, уже не существовало. Улица была запружена обезумевшими от страха людьми, которые лезли, не разбирая дороги, по головам друг друга.
  Причину панического бегства Антон понял очень быстро. В дальнем конце улицы в практически беззащитных людей вклинилась масса тяжело вооруженных янычар, празднично сверкающая сотнями вороненых панцирей, словно стая майских жуков.
  Над головами не переставая, словно крылья ветряных мельниц, взмывали и опускались мечи и топоры на длинных ручках. Там, где они опускались, словно вспыхивали пестрые фейерверки.
  Конец улицы был ярко-алый, словно на карнавале, и этот часть улицы становилась все обширнее, медленно, но верно протягивая к замершему спецназовцу свой жуткий язык.
  Антон попытался пролезть к месту рубки, но для достижения этой цели ему надо было прорубить и поубивать бегущих навстречу людей. Он понял, что его план трещит по всем швам.
  Где же Волобуев с мегалаками? Их появление было бы настоящим спасением.
  Антон, наконец, сдался на волю толпы, и людской поток увлек его.
  
  -Пойдем через базар,- сказал Олаф.
  -Ледокол запретил идти через базар,- возразил Волобуев.- Там слишком мало места, неудобно драться, нас могут зажать.
  -Мы вместе, но мы сами по себе.
  Волобуев приосанился и оглядел бойцов. Ветерок трепал шерстку трех с лишним сотен мегалаков. Большинство было на конях. Он стоял один против всей этой мощи, один среди нелюдей.
   -Если вы ослушаетесь, Ледокол вас накажет,- Волобуев решил быть дипломатичным, но тут Олав сказал то, что попросту взорвало силача изнутри.
  -Человек боится идти через рынок, - заключил Олаф.- Человек боится Ледокола, это понятно.
  Волобуев сплюнул на землю. Он был в просторной рубахе, доспехи ему так и не смогли подобрать, стоял, опираясь на огроменную железную дубину, утыканную коваными шипами.
  -Хрен с вами, нехай будет через рынок,- сказал он.- На одной стене будем все висеть.
  Он приосанился и ударил палицей в окружающий рынок забор, выместив на нем всю злость. Во все стороны полетели щепки, остатки забора улетели внутрь.
   Хороша дубинка, оценил Волобуев. На скорую руку ему выковали ее по личному заказу. Особой гордостью служило то, что никто из людей не смог ее толком поднять.
  Мегалаки ступили на территорию рынка, и, торопясь, побежали. Они уже опаздывали, потому что где-то в городе уже вовсю гремели мечи. Между тесными прилавками отряд сразу разбился на множество небольших групп, о чем и предупреждал Антон. Вдобавок, некоторые группы свернули не туда и заблудились.
  А потом на них напали.
  Торговые лавки, магазинчики, даже прилавки оказались набиты янычарами. Они до поры до времени затаились, пропуская бегущих мегалаков, а потом оказались не только сзади горожан, но даже среди них.
  Они напали одновременно, и мегалаки сразу оказались в невыгодных условиях.
  Они были зажаты в узких рядах, они были разрозненны. Но самое главное: их было в несколько раз меньше.
  Янычары давили единым фронтом, оттесняя мегалаков щитами к близким стенам и рубя их там. В плен никто никого не брал. Овощные лавки очень быстро превратились в жуткое подобие мясных.
  Дольше всех напор бронированного тарана выдержал Волобуев. Он занял стратегическую позицию на входе и дрался, по-крайней мере, с несколькими десятками янычар одновременно.
  Янычары сразу вычленили Олафа. У них была хорошая разведка. Беспощадно рубящегося мегалака янычары атаковали по очереди, меняясь и поставляя на смену свежих бойцов. Они пытались расчленить группировку и оставить знаменитого мегалака одного, но мегалаков сорок все же оставались с ним до конца.
  Их загнали в тупик, где обычно все справляли нужду и собирались додавить, изрубить посреди куч фекалий и неистребимого запаха мочи, к которым постепенно присоединялся новый мощный запах. Запах крови, бьющей из разрубленных артерий.
  Уже обреченные мегалаки проявили новую тактику. Сбившись в кучу, они на мгновение замерли, а потом вдруг беззвучно и страшно разинули свои рты. Окружающие их янычары, как по команде, выронили мечи и схватились за уши. Несмотря на это, кровь хлестала сквозь шлемы и железные перчатки.
  Мегалаки воспользовались этим и бросились на них. Это была беспощадная жесточайшая рубка. Загнавший мегалаков в тупик отряд янычар перестал существовать всего за несколько минут.
  Олаф кинулся в прорыв, за ним устремились уцелевшие. Но янычар было слишком много. Вся территория базара была окружена отрядами, по мере необходимости на территорию входил новый, и им не было конца.
  С огромными потерями отряду Олафа удалось пробиться к выходу и соединиться с Волобуевым, но это был их первый и последний успех. После этого удача явно отвернулась от них и их обложили окончательно.
  Перед окончательным и бесповоротным поражением случилась пауза. Янычары по команде выступили за территорию базара, оставив кучи дымящихся кровавых тел.
   Волобуев сидел, устало уперев в землю исковерканную залитую кровью палицу. Буйная головенка опущена, волосы спутались от пота и крови, своей и чужой. У мегалаков на ногах осталось существ 15,включая самого предводителя.
  Олаф вышел за ворота и оказался перед молчаливыми шеренгами янычар. Увидя кто перед ним, они подняли забрала. Это были мегалаки, и их было более сотни на 15 обессиленных бойцов.
  Олаф угрюмо осмотрел ряды предателей, что-то крикнул по-своему и бросился на врага в одиночку. Оставшиеся бойцы устремились за ним, и сеча вспыхнула с невиданным доселе ожесточением.
  Мегалаки с воем сцепились между собой, все закрутилось, мечи мелькали с непостижимой для человечьего глаза частотой, и весь этот воющий-рубящий клубок покатился прочь, разбиваясь на отдельные неравные стычки, когда несколько мегалаков рубили одного Олафовского бойца, да к тому еле держащего меч от усталости.
  Через какое-то время Волобуев, который так и остался сидеть, оказался один на совершенно пустом базаре, усыпанным бездыханными телами.
  Силач тяжело поднялся, вздымая свою дубину и, крикнул, решив умереть:
  -Меня забыли, гады!
  Ему никто не ответил. Тогда он тяжелой поступью вышел на улицу. Навстречу ему выбежали со двора несколько опьяневших от крови янычар, но когда он крикнул, обращая на себя внимание, они только махнули на него рукой.
  -Неужели все?- заорал Волобуев.- Не верю, гады! Я еще жив!
  Он опасался только одного, что звуки битвы окончательно затихнут, а он так и останется один.
  Внезапно затихшие было звуки вспыхнули с новой силой. И они все усиливались!
   Гром доспехов, многочисленные беспрестанные удары свидетельствовали о том, что на помощь Волобуеву из города, со стороны ушедших основных сил, пробивается отряд.
  Безумная надежда придала Волобуеву сил. Он сразу уверовал, что все теперь пойдет на лад, и проигранная уже битва будет выиграна. Он решил, что отряд Ледокола уже разбил врага в крепости и теперь пришел на помощь.
  Так и должно было быть, силач уверенно кивнул сам себе. Теперь-то наверняка все пойдет на лад, и они победят. Ледокол должен был все предугадать, как же иначе.
  Силач направился по улице, но не успел пройти и десятка шагов, как навстречу ему выкатился воющий клубок, и улица мгновенно вздыбилась от наводнивших ее воинов.
  Волобуев скривился как от боли.
  -Как же так?- застонал он, и даже обрушивая на врага свой первый удар, все повторял эти слова отчаяния.
  В окружении доброй сотни янычар бился из последних сил, мотаясь, как раненый зверь в сплошном частоколе чужих мечей и копий, Антон.
  -Живым брать!- Закричал офицер.- Руки ему отрубите, ублюдку!
  Спецназовец сделал молниеносный выпад и насадил говорящего на меч. Оружие его застряло в костях, но не успел он его выдернуть, как его выбили у него из рук окончательно. Тогда он стал громогласно бить нападавших подобранным с земли щитом.
  Силач попытался придти к нему на помощь, по пути снес нескольких человек, уже хорошо понимая, что им не выстоять. В последнем порыве они пробились друг к другу и, встав спина к спине, завертели вкруг себя смертельную карусель.
  -Стойте!- Раздался повелительный голос.
  Звон мечей постепенно затих. Спецназовец с Волобуевым тоже опустили оружие. Они были окружены почти двумястами распаленных кровью янычар. Ряды нападавших разомкнулись, пропуская всадника.
  Это был Фонарщик собственной персоной. Презрительно оглядев окруженных с высоты своего положения, он молча бросил им под ноги отрубленную голову. На лице Олафа застыло выражение ожесточенности боя. Теперь уже навсегда.
  -Говорил ему, через базар нельзя! - попенял Волобуев словно живому.
  Наместник, по-прежнему не говоря ни слова, видно считал их недостойными его речи, сделал жест, и из-за его коня показались Кай и Инга, подталкивающие связанного Куцего.
  -Бросайте мечи или ему конец! - Выкрикнула Инга засмеявшись. - Такая фамилия сгинет!
  -А у тебя то какая фамилия? - Спросил Антон.- Уж не иудина ли?
  -Ты разговариваешь с вельможной особой, презренный раб!- с взвизгиванием крикнула она. - Впрочем, я не должна понапрасну сердиться, тебя все равно скоро повесят.
  Она приставила нож к сердцу пленника.
  -Бросайте мечи, голытьба!
  Волобуев выжидательно посмотрел на спецназовца.
  -Что ты на меня уставился? - Крикнул тот и швырнул меч на землю.
  Силач последовал его примеру, кинув дубину.
  -Вот и прекрасно,- осклабилась Инга и мягко погрузила нож в беззащитное тело.
  Не издав ни звука, Куцый рухнул на землю. Не сговариваясь, безоружные пленники рванулись вперед. У спецназовца была только одна мысль - задушить эту кровожадную кошку.
  До Инги им добраться не дали. Сверху рухнула и погребла их своей тяжестью огромная сеть, каждое ячейка которой была кована в расчете и не та таких силачей. Вдобавок, Антону просунули за заломленные назад руки толстенный лом.
  Волобуев сипел, ворочаясь, словно проснувшийся медведь в берлоге, но и на него навалились, крутили руки.
  -Я сейчас, Ледокол, - бормотал силач.- Подожди малость, сейчас всех поскидаю.
  Но все усилия титана были напрасны, и они были туго спеленаты словно младенцы.
  
  Совсем не так они планировали попасть в крепость. Крепко связанными их погрузили на поводы. Крепость они так и не увидели толком. Едва заехали во двор, как их стащили с телеги и сразу потащили в Голодоморню. Куда же еще.
  Башню защищали толстые стены, оставлявшие внутри совсем мало места. Мрачный подвал Голодоморни был еще меньше.
  Близкие стены были черными от сажи чадящих факелов, сочились сыростью и были облеплены целыми зарослями мерзких на вид бледнокожих полипов.
  Даже запертые за решеткой с прутьями в руку толщиной, пленники не были освобождены от пут. Наоборот, они были прикованы в сидячем положении к узким и неудобным деревянным скамьям.
  Волобуев повел плечами, но цепи не поддались.
  -Прости, Ледокол, подвел я тебя, - вздохнул силач.
  -Не бери в голову,- оборвал Антон.
  -Я виноват. Но когда нас будут казнить, я попрошу чтобы меня взяли первым, ты подольше поживешь, потому что со мной они долго промучаются.
  Антону надоели изъявления преданности со стороны Волобуева, и он велел ему заткнуться, но тот все равно вздыхал и сокрушенно бормотал себе под нос. Он действительно чувствовал себя виноватым.
  Загрохотала чугунная дверь наверху, и в подвале появилась странная фигура. Неизвестный был одет в сутану монаха, в накинутом капюшоне, скрывающем лицо. Он молча остановился перед решеткой.
  -Для монаха ты слишком силен, - сказал Антон.- У тебя плечи бойца. Я ждал тебя. Ты не мог пропустить такое зрелище. Результаты твоей безоговорочной победы! Так ведь, Кристоф. Или как тебя? Дану Дануев?
  Он узнал его за мгновение до того, как монах скинул капюшон с лица, потому что в мозгу ожила безвременно канувшая в лету система МОНОКОМ.
  -Кристиан Мора!- вырвалось у него, впрочем, он быстро взял свои чувства под контроль.- Как тебе удалось выбраться с Улган-Дага? Я слышал все переговоры экспедиции, которая была организована исключительно с целью замуровать тебя в недрах планеты навсегда! И они с этой задачей справились, насколько я знаю.
  Мора усмехнулся с чувством превосходства.
  -Насколько ТЫ знаешь! Знай же, экспедиция была создана исключительно с целью посетить Улган-Даг. Мною. Растяпы хотели срубить бабки по легкому, а вместо этого остались там навсегда.
  -На корабле было 62 человека.
  -В твоем голосе слышится осуждение. Но я ведь не спрашиваю, скольких ты положил здесь при штурме Голодоморни.
  -Ты прекрасно знаешь, за чем я пришел. Я пришел за элиминатором. Если я не успею, унформер созреет, и погибнет несоизмеримо больше людей, чем при штурме Голодоморни.
  -Конечно, унформер созреет. Я специально выбрал лучший убойный экземпляр.
  -Ты?! Но почему?
  -Если бы я тебя не убил, то ты убил бы меня!
  - С чего ты так решил? - опешил Антон.
  - Потому что из нас пятерых должен остаться лишь один! И если ты не понял этого, то тебя правильно выгнали из "Фалкона"!
  -Ты больной на голову, Мора! Тебя надо отформатировать заново!
  -Не называй меня больным! Я избранный!
  -Ты тоже поверил в сказку о ясновидящих?
  Мора посмотрел на него с сожалением.
  -Эксперимент слишком грандиозен, чтобы ты понял его суть своим убогим процессором. В производство было запущено пять РАЗНЫХ моделей, но в результате должна остаться лишь одна. Настоящий Фалкон!
  -Ты знаешь, кто убил остальных?
  -Ты действительно хочешь это знать? - усмехнулся Мора.
  -Я бы хотел рассчитаться за остальных!
  Мора захохотал.
  -Ты не представляешь, какую глупость выдал. На ЧТО ты замахнулся, железяка? - в глазах его промелькнул страх.
  - Мистер Би?
  - Он лишь исполнитель.
  -Начнем с него, выйдем на хозяина!
  -Для приговоренного к смерти звучит оптимистично. Ты бы давно сдох на этой периферийной закуклившейся планетке, если бы люди из Невода не нашли тебя. Я опередил их всего на час, но нанял слишком неумелого киборга. Не было времени на долгие поиски, малыш.
  -За то, что Ледокола малышом обозвал, я твою головенку в твой же зад засуну!- пригрозил Волобуев.
  -Молчи, толстый! - прикрикнул Мора, уставив на него напряженно дрожащий палец.- Ты не знаешь, с кем имеешь дело. Я вижу твое будущее, запомни. Фонарщик хотел тебя в Голодоморню сбросить, что над нами. Вся башня полая внутри, выхода нет, сдох бы там от голода и жажды, тоже ничего себе смерть. Но я отговорил наместника. Можешь гордиться, тебя повесят, а потом распорют живот и вытащат кишки. Будь уверен, что это так и будет. Я вижу это!
  -Но если остаться должен один, то почему двое уцелело? - резонно спросил Антон.
  -Вот! - Мора уставил палец уже на него. - Ты дорос до правильных вопросов! Ты заставил хозяина сомневаться, кто из нас двоих настоящий Фалкон! Пора избавляться от сомнений раз и навсегда! Впрочем, и так ясно, что твое спасение случайность, иначе ты бы не попал в уготованную тебе ловушку!
  -Ловушку?- спросил Волобуев.- И кто же нас предал?
  Мора обернулся, кому-то махнул наверху. По лестнице с готовностью сбежали две фигуры.
  -Кай и Инга!- проговорил Антон. - Каин! Бойся Каина в городе цветных витражей!
  Инга приникла к решетке, прижалась грудями.
  -Когда вас казнят, палач отрежет мне ваши члены!
  -На месте Кая я бы обиделся, - заметил Антон.
  Инга стрельнула в него загоревшимися глазами.
  -Теперь я попрошу и твой язык!
  -Никогда не любил оральный секс! - признался тот и соврал.
  -А что такое оральный?- оживился Волобуев.
  -Идиоты! Деревенщина!- взвизгнула, выходя из себя, Инга.
  -Зато ты развита не по годам, как только головенка столько выдерживает,- сказал Антон.
  Мора остановил девушку.
  -Он хочет вывести тебя из себя.
  -Ничтожество!- прошипела Инга.
  -Именно, что ничтожество! - осклабился Мора.- Ты знаешь, что ждет тебя, Тони? Я тут предупредил Фонарщика, что выпустить тебе кишки не получится. Мы придумали кое-что получше. Для начала тут есть установочка, ее раньше использовали для казни, электрическое ложе называется. Мы пропустим через тебя напряжение, небольшое, чтобы ты заранее не перегорел, но биология твоя не выдержит. Ты обмочишься, обгадишься, волосня встанет дыбом, и в таком виде тебя выволокут на площадь, перед светлые очи толпы. Они любят таких засранцев. А там тебе ждет мучение посильнее. Калваллский гроб! Слышал про такое удовольствие?
  Антон внутри содрогнулся. Стиратель мозга!
  - Ты станешь городским дурачком, Тони!- подчеркнуто сожалеющее произнес Мора.- Тебя будут иметь нищие гомосеки. Ты будешь жрать отбросы.
  Он поискал следы страха на его лице. Не нашел, и это его разозлило.
  -Я тебя не брошу, брат, - пообещал он.- Поживу тут с месяцок, посмотрю на твои мучения, а потом выдерну все суставы и сброшу в работающий реактор, у наместника есть такой.
  -Мне без разницы, раз я к тому времени растением стану!- пожал плечами Антон.
  -Сука!- грохнул по решетку Мора, но быстро опомнился.- Шутишь, значит. Ну - ну. Палач!
  Сверху грохнула дверь, впуская жилистого старика в обширном кожаном фартуке. Почему все палачи старики? Либо они так боятся смерти, что готовы уступить очередь молодым? Дедок жевал яблоко и опирался на палку, поэтому отмыкал решетку одной рукой.
  Скамьи, к которым были прикручены люди, оказались на колесах, и старик со скрипом покатил связанного Антона в дальний угол подвала.
  -Ледокол, ты только не помирай! - сказал Волобуев.
  -Постараюсь!
  -Разговаривай, разговаривай! - милостиво разрешил палач.- Обычно после процедуры уже нечем, потому что язык себе откусывают.
  -Как тебя зовут добрый человек? - вежливо поинтересовался Антон.
  -Свирий. А тебе зачем?
  -Я так воспитан, что не могу натянуть жопу на голову незнакомому человеку.
  -Руки коротки!- заявил палач.
  Подкатив тележку к трансформатору, он взял два "крокодила", один подсоединил к уху, потом оттянул член и прищепил его вторым.
  -Так и знал, что это твое слабое место!- заметил Антон.
  -Зато у тебя сейчас будет сильное, - ощерился старик.
  -Как ты относишься к сильным запахам? - нейтральным тоном осведомился Антон.
  -Прекрати этот балаган, Свирий!- вскричал Мора и нажал рубильник.
   Хрен вам, подумал Антон и обесточил мозговой модуль, проваливаясь в безоглядную тьму.
  
  Очнулся он от грохота засова.
  -Слава великому К.Г.!- Воскликнул Волобуев.- А я уж думал, что ты помер.
  Распахнув пинком решетку, в сопровождении дюжины янычар в панцирях вошел Свирий.
  -Кому тут надо на Площадь Негодяев?- Весело спросил он.- Не вы ли изъявили желание повисеть и подсохнуть на солнышке? Тогда выходите.
  -У меня есть желание сломать тебе шею, весельчак, - проговорил спецназовец,- но, с твоего разрешения, я изъявлю его позже.
  Свирий захохотал. Определенно, Антон его радовал.
  -На том свете, дорогой, ты будешь гореть в аду, так что и там нам не суждено встретиться.
  -Значит, я приду за тобой в рай.
  -Не богохульствуйте, дети мои, - из-за спин, закованных в сталь и перепоясанных перевязями с мечами, выступил еще один старик, на этот раз сухой и длинный, с вислой унылой бородой, одетый в сутану, так же понуро обвисшую. От монаха сильно пахло могилой.
  -Уберите попа, я не верующий! - Потребовал Волобуев, и Антон посмотрел на него с уважением.
  -А ну встать перед его Преосвященством Первым жрецом, ублюдки!- Рявкнул Свирий.
  Приговоренных отстегнули от скамей, но от самих цепей никто и не думал освобождать, они были в круговую охвачены ими словно египетские мумии в пергамент.
  Первого волокли Волобуева.
  -Ледокол, я виноват перед тобой! - Успел прокричать силач.
  -С тебя еще за это спросится, - ответил спецназовец.
  -Не переговариваться!- Они были наказаны плетью.
  Их волокли к телегам с огромными деревянными колесами, каждого в свою. Каждый должен был умереть в одиночку.
   На приговоренных надели высокие шутовские колпаки, а между связанными руками воткнули по толстой свече высотой почти в рост человека, и скорбная процессия тронулась.
  Антона неприятно поразило настроение толпящихся по обочинам людей. Равнодушных среди них не было. Одни смотрели с явным предвкушением зрелища, заранее оживленно смакуя детали, другие-с неприкрытой злобой. Когда в них начали швырять яйца, помидоры, камни и просто всякий мусор, Волобуев не выдержал и прокричал:
  -За что вы меня мучаете? Вам-то я не сделал ничего плохого.
  Чем вызвал взрыв здорового хохота.
  -Перестань, Волобуй! - Докричался до него спецназовец.- Не порть людям праздник.
  За эти слова он удостоился тычка палкой под ребра.
  -Не порть товар,- сказал он Свирию,- а то голубые обидятся.
  Палач ухмыльнулся:
  -Это точно. Тебя будут драть даже псы!
   -Откуда у вас псы? Вы же их всех поели.
  -Для тебя, умник, я разорюсь и куплю одного кобеля.
  -Зачем же тратиться? Ты сам пес смердячий!
   Свирий побледнел от злости и тыкал его под ребра снова и снова.
  Наконец телеги нехотя вырулили на Площадь Негодяев. Их приветствовали сотни воплей, площадь была запружена народом, возницы были вынуждены притормозить.
  Раздавая кнутовищем удары направо и налево, мрачный эскорт пробивался к возвышающемуся в центре эшафоту. Внезапно спецназовец увидел в толпе Машу.
  Видение длилось всего мгновение, и девушка была почти сразу заслонена ревущей толпой, но Антон успел заметить, что девушка повязала платок по-вдовьи. Из-под него виделись только глаза, наполненные неизбывной печалью.
  Телеги пробились к эшафоту, и приговоренных грубо сбросили с них. По двое стражников подхватили их под руки и почти бегом припустили к помосту, где уже разминался, поигрывал мускулами палач, голый по пояс, в красной маске.
  На помосте возвышалась виселица, специально укрепленная для Волобуева, рядом стоял укутанный проводами саркофаг, открытый, изнутри которого неслась несусветная вонь. "Калваллский гроб"! Его не проведешь как электрический стул, не отключишь сознание. Он выжигает нутро под ноль.
  Пока их тащили по лестнице, толпа ревела, не переставая, но едва они оказались наверху, наступила тишина. Спецназовец увидел умиротворенные, даже печальные, лица.
  С краю площади имелось возвышение с двумя креслами, в которых восседали Фонарщик и Кристина Мора. Чуть сзади стояли Каин и Инга. Вельможные зрители продолжали опасаться даже связанных бунтовщиков, и были окружены охраной в блестящих кирасах и с оголенными мечами.
  Наместник махнул рукой, после чего на эшафот медленно поднялся жрец.
  -Снимите с приговоренных эти колпаки,- велел старик сварливым голосом.- Свечи оставьте.
  -Засунь их себе в... - огрызнулся Волобуев.
  Жрец осуждающе качнул благообразной седой головой.
  -Господа,- начал он проникновенным голосом.- Мы собрались здесь, чтобы покарать злодеев и сторицей воздать за их преступления против монаршей власти, данной нам Великим Мазой. Вот имена этих злыдней, от содеянного которыми стынет в жилах кровь, и которые будут навеки проклинаться в нашем славном городе. Первого злыдня зовут... - Он заглянул в широкий пергамент, картинно держа руку на отлете.- Первого зовут Волобуев, по прозвищу Длинный Хрен.
  В толпе захохотали.
  -Однако, нехорошее у вас прозвище, сын мой,- заметил священнослужитель.
  -А что, Короткий Хрен было бы лучше?- Возразил силач.
  Хохот в толпе стал громче.
  -Призываю собравшихся к тишине! - Провозгласил жрец неожиданно окрепшим голосом.- Ибо по закону Святого Мазы я буду вынужден заново зачитать приговор. А вы, любезный, ведите себя пристойно, ибо вскоре предстанете перед Богом.
  -Я не тороплюсь.
  Антон вновь увидел в толпе Машу, напирающий народ периодически оттеснял ее, но девушка упорно выбиралась вперед.
  Новое открытие отвлекло его. Наравне с девушкой к эшафоту пробивались верткие парни, закутанные в пыльные плащи. Один из них приподнял лицо, и спецназовец разглядел, что это не человек.
  Мегалаков было немного, не более десятка, и шансов они не имели, их бы быстро перебила стража, в два ряда застывшая у эшафота во главе со Свирием. Среди мегалаков неожиданно мелькнуло лицо Юфа, и Антон напрягся.
  -Имя второго злыдня, да будет проклято оно в веках - Антон, - продолжил тем временем кардинал.- Полковник космического спецназа, оперативное имя - Геро. Имеет так же прозвища - Огненный Серп, Свинцовый Грайвер, Унган, Песчаный Барс, Садовник, Ледокол...
  Это все Мора наболтал, понял Антон. От мыслей его отвлек неожиданно возникший шум. Толпа заволновалась.
  -Прекратите шум! Теперь я поневоле вынужден вернуться к началу документа, - прокаркал жрец, и Антон с ним согласился, время ему было нужно позарез.
  Киборг был силен, гораздо сильнее обычного человек, но цепи разрывать еще не научился. И тут он вспомнил одну вещь, о которой никто знать не мог, даже негодяй Мора.
  А не мог он этого знать по той причине, что это были воспоминания настоящего Антона Воронина. В шеренге таких же отъявленных героев он стоял на палубе авианосца, за панорамным иллюминатором неподвижно висел диск планеты, атмосфера которого испещряли бесчисленные трассеры и вспышки, и куда им следовало окунуться с головой.
  Перед строем стоял целый полковник, старый пер, с перекошенным решимостью отправить всех на убой лицом и настоятельно внушал им:
  -В гипофиз каждого из вас вшита специальная ампула. Она достаточно хрупка, чтобы вы могли мысленным усилием "раздавить" ее, после чего в вашу кровь поступит столько адреналина, что она закипит, а ваши мускулы разовьют такую мощь, что не выдержит даже сталь. Но сам ваш организм может выдержать такое перенапряжение только раз в жизни. Так что вам самим решать, когда наступит этот решающий момент.
  Раньше Антон как-то не задумывался, что означает "мысленно раздавить", повода не было и особой нужды. Теперь же повод был, возникла проблема в реализации.
  Он представлял внутри своего мозга маленькую скользкую ампулу, брал ее в руки, ломал, но каждый раз пробуя связанные руки, убеждался, что ничего не изменилось и сверхспособностями он обладать не начал.
  -О, да я зачитал не весь список,- с этими словами жрец доразвернул сложенный пергамент.- Прозвища лихоимца также - Драконобой, Бетельгейзский Волк, Гроза Периферии, Большой Бур и прочая и прочая.
  К жрецу пробился посыльный и проговорил:
  -Досточтимый хан велел заканчивать побыстрее.
  -...и Ледокол!- Тотчас провозгласил кардинал, пропустив изрядную часть списка.
  Слова его немедленно вызвали новый шум в толпе, гораздо более сильный, нежели в первый раз. В толпе указывали на что-то за спиной Антона, однако он, занятый проклятой пилюлей, не мог позволить себе оглянуться.
  -Вешайте толстого,- нетерпеливо махнул рукой жрец.
  Четверо стражников поволокли упирающегося Волобуева к виселице. Спецназовец дернул скованными руками, цепи даже не дрогнули, зато он сам от своего же усилия упал на помост и не мог подняться.
  Скрипя зубами от бессильной ярости, он наблюдал, как Волобуева подтащили под болтающуюся от ветра петлю. Когда ее начали вдевать приговоренному на голову, то она не полезла, и палач, ругаясь, стал ее раздвигать.
  На этот раз Волобуев даже не сопротивлялся, а, замерев неподвижно, смотрел куда-то назад. Поначалу Антон решил, что от безысходности, но Волобуев вдруг закричал:
  -Подождите вы, олухи! Вы хоть знаете, КОГО вы хотите казнить? Тогда оглянитесь и посмотрите!
  Палач стал озираться.
  -Стена, стена,- раздалось в толпе.
  Даже спецназовец оставил свои бесплотные попытки и, выворачивая голову, пытался увидеть, что там за стена.
  -Не понимаю, что вы там нашли, - проворчал жрец.- Обычная фреска.
  Антон тоже поначалу так решил. Старая, может быть, даже древняя, вся потрескавшаяся, фреска изображала некий плывущий корабль. Отведя взгляд от безвестной картинки, он неожиданно столкнулся с округлившимися глазами силача.
  Потом он увидел, что точно такие же глазами на него смотрят стражники, по-прежнему удерживающие Волобуева. Спецназовец окинул взглядом замершую толпу и столкнулся уже с сотнями устремленных на него глаз.
  -Да вы что, спятили?- Завопил вдруг жрец и продолжал вопить, не переставая, словно его также не переставая, продолжала жалить оса, по миллиметру вставляя в зад безразмерное нескончаемое жало.- Это не может быть ОН! ОН не стал бы валяться у ваших ног, связанный по рукам и ногам и изготовленный к закланию словно агнец. Вешайте толстого!
  От его крика палач очнулся и, продев петлю, затянул ее на шее Волобуева. Толпа продолжала шуметь, и неизвестно, сколько бы продолжался весь этот кавардак, если бы у Антона не иссякло терпение, и он, поднявшись и потирая затекшие руки, не направился к краю эшафота, чтобы разглядеть картину получше.
  Он не сразу обратил внимание, что проделывает это в мертвой тишине, которую прорезает лишь скрипучий, какой-то старушечий, голос Фонарщика:
  -Кто связал его гнилыми веревками?
  -Это не веревки, ваше высочество, - ответствовали ему.- Это цепи.
  Антон посмотрел на свои руки. У кистей болтались обрывки цепей. На концах, в местах разрывов, они были раскалены докрасна, так что шествующий по помосту Антон оставлял за собой капли расплавленного металла.
  Спецназовец сорвал с себя остатки цепей, просунув указательный палец меж запястьем и наручником, как если бы это были простые нитки.
  -Это он!- буйволом взревел Волобуев.- ОН!
  -Картина!- сотнями голосов выдохнула толпа.
  Как уже упоминалось, на картине был изображен небольшой корабль, плывущий по довольно символически изображенному морю. Да и сам корабль был выложен довольно неряшливо. Борт, мостик, труба - так обычно рисуют дети.
  Борт корабля украшала надпись:
  -Ледокол "Великий король Константин Густов".
  Константин Густов - К.Г.Ледокол. Великий К.Г. Он же Ледокол.
  -Какая, право, ерунда!- не успел проговорить Антон, как едва не был наказан.
  -Убить самозванца!- На него ринулись те, что стояли поближе: Свирий и палач.
  Если Свирий махал своей палкой, довольно хорошего качества, дубовой, то палач воспользовался остро наточенной секирой, которым должен был вспороть живот приговоренному.
  Ощущения Антона приобрели невиданную доселе остроту и ясность. Казалось, что он видит вкруговую, всей поверхностью тела, а скорость передвижения была такой, что временами его силуэт размывало в воздухе.
  Спецназовец, не оглядываясь, убрал голову из-под свистнувшей секиры и подправил хищно блеснувшее лезвие обратно в палача таким образом, что оно вошло ему между ног снизу вверх, а застряло где-то на подходах к его профессиональной алой маске.
  Выхватив палку Свирия, спецназовец сломал ее ему же об голову, а потом пинком послал безвольно обвисшее тело практически через весь эшафот. Все действия Антон проделал на раз-два.
  -Великий!- прорезался истошный вопль.
  Потом стали кричать все, даже Волобуев. Люди падали ниц, устоял лишь силач, которому помешала надетая петля, плакали, протягивая к нему руки. Они видели в нем богочеловека, сошедшего с небес.
  Охрана бросилась к спецназовцу, но моментом удачно воспользовались мегалаки, внезапно ударив солдатам в спину и беспощадно переколов.
  -Веди нас, Великий! - Опустился на колено Юф.
  -Спаси нас, Великий!- Раздавалось со всех сторон в возникшей давке.
  Антон к такому повороту событий оказался совершенно не готов и не представлял себе, как обращаться с внезапно свалившейся на него безграничной властью. Он пытался докричаться до словно обезумевших, превратившихся в беспомощных детей, людей. Куда там.
  В сутолоке Фонарщик, Мора вместе с Каинами повскакивали на лошадей и ринулись сквозь толпу. Антон хотел устремиться в погоню, но тут толпа полезла на помост, и едва не столкнула Волобуева в петлю, которую так никто и не удосужился с него снять.
   -Освободите меня, кто-нибудь! - Закричал Волобуев.
  Антон подбежал к нему, снял петлю, и едва это проделал, силач рухнул на колени, порываясь поцеловать ему ноги.
  -Очнись, Волобуев! - Спецназовец встряхнул его, приводя в себя. - Найди Юфа, пусть собирает бойцов! Мы еще не победили!
  
  
  26.
  А Х А Н Г А Р А Н С К И Е Л Ь В Ы
  
  Антон вышел из-за стен дома, за которыми простиралось ровное место до самой крепости наместника. Ворота были задраены, башня Голодоморни возвышалась мрачно и неприступно.
  В бойницах на протяжении всей видимой части стены засели многочисленные лучники. От этого стена в неровностях кладок разных лет выглядела колючей.
  На самой башне кто-то написал "Добро пожаловать в ад!".
  Ну-ну, сплюнул спецназовец.
  На нем были доспехи, покрытые сусальным золотом, и он чувствовал себя неуютно, этаким ряженым. Но ничего нельзя поделать, электорат просит.
  Перевязь с двумя мечами тоже золотая. Еще под панцирем был спрятан паузер, так на всякий случай: вдруг внутри крепости нейтрализующее поле не действует.
  Если при взгляде на Голодоморню охватывало молчаливое умиротворение, то стоило Антону обернуться, как на него разом обрушился несусветный гвалт.
  В прилегающих дворах и улицах Ахангарана было полно народа, и царила невообразимая сутолока. Те, кого удалось вооружить, человек восемьсот, кучковались в колонны. Мало, черт подери. Янычар с их тяжелым вооружением, равного которому в городе не сыскалось, будет, по крайней мере, втрое больше.
  С другой стороны, спецназовец сам удивился, что кто-то еще пришел после такого оглушительного фиаско. Сам он не переставал испытывать чувство вины, глядя, как с улиц убирают погибших.
  Чуть в стороне, там, где сколачивали тараны, и во всю стучали молотки, группировались мегалаки.
  -Волобуев!- Позвал Антон.
  Тот отделился от толпы и приблизился, согнувшись в три погибели в поклоне. На нем были старые покореженные доспехи, и Антон опять почувствовал себя петрушкой. Ему сделалось стыдно за свой "парадно-выходной" мундир, все равно, что он бы стоял без трусов.
  -Слушаю, о Великий,- крикнул в землю силач.
  В ответ на высокопарное обращение спецназовец только поморщился. Он уже устал отучать людей от такого рода раболепствования. Утверждалось так же, и люди верили, что нельзя смотреть великому К.Г. в глаза - окаменеешь. Посему он видел одни затылки и зады.
  -Ты сказал, чтобы Юф строил мегалаков всех вместе, включая рабов?- строго спросил Антон.
  -Так точно, о Великий.
  -Так какого же Великого К.Г. он разделил свою колонну на две? Скачи к нему и скажи, что я не допущу второго базара.
  -Может, его убить?
  "И ведь убьет", - подумал Антон.
  -Пусть лучше колонну объединит, - устало сказал он.
  Едва Волобуев ушел, как, отклячив зад, к нему буквально вполз человек из личной охраны.
  -Великий, к вам женщина.
  -Я же сказал убрать всех женщин в глубь города.
  -Она утверждает, что вы знаете ее, Великий.
  Маша, молнией мелькнула мысль, и Антон велел пропустить.
  Женщина приблизилась боязливо, на ней было старенькое платье, и все норовила упасть на колени. Он поспешил ее поднять и усадил в королевское кресло, принесенное мегалаками с площади.
  Она присела на самый краешек, словно кресло могло ее укусить, по- прежнему не поднимая глаз.
  -Ты тоже боишься смотреть мне в глаза?- улыбнулся Антон.
  -Нет, Великий, даже если превратишь меня в камень, - храбрясь, ответила она и подняла на него серые глаза, полные вселенской всепоглощающей любви.
   "И за что женщины так беззаветно любят мужчин?" - Подумал он и понял, что правильно сделал, предложив ей трон.
  Да что трон, он готов был предложить ей всю планету.
  -Я верю, что ты нас все спасешь, Великий,- тихо проговорила она.
  "Хотелось бы так думать", - сделал он про себя поправку.
  -Я хочу умереть за тебя! - воскликнула она.
  -Это лишнее. Иди к женщинам и до окончания боя не выходи.
  -Слушаюсь.
  Она беспрекословно повиновалась. Быть Великим Антону в этот раз понравилось.
  Когда она сходила с трона, повинуясь порыву, он остановил ее и жарко поцеловал. Она засмущалась:
  -На нас смотрят!
  -Это вряд ли!
  Она уходила гордо, ни разу не оглянувшись, и он понял, что больше они не увидятся.
  Тараны - огромные телеги с деревянными колесами, груженные заостренными бревнами, которые искали по всему городу, сколачивали слишком долго, и это несмотря на то, что плотники работали без перерывов.
  Вскоре приготовления были закончены, и люди стали выдвигаться. Спецназовец почувствовал дискомфорт. Настроение воинов ему решительно не понравилось. Лица опять были обреченные.
  Он подозвал к себе Ивана и поинтересовался, в чем дело.
  -Они знают, что все умрут. Но умрут вместе с Великим К.Г., который станет их пропуском к Великому Мазе. И наступит всеобщая Маза! Ты что не знал, что К.Г. и Маза друзья?- издевательски поинтересовался Иван.
  -Шутник!- в сердцах бросил Антон, и, подозвав командиров отрядов, отдал новый приказ.
  -Как я прорвусь в Голодоморню, сразу уходите. Дальше я работаю один!
  -Может, их измором взять, Великий?- предложил Юф.
  Что им сказать? Антон оглядел лица, не глаза, глаза все продолжали прятать. Они хотели жить, и им не было дела до элиминатора и готового рвануть на всю планету унформера.
  И они были правы. Их ждали женщины и дети, и они хотели их дождаться.
  -Как только я окажусь в крепости, уходите, - упрямо повторил он.
  -Хан Яндырбец нас из-под земли достанет.
  И опять Антону нечем было возразить. Великий К.Г сгинет снова на тысячу лет, а Фонарщик вот он, тут. И фонари готовы принять новых висельников. Народу много, но можно вешать несколько шей в одну петлю. Это быдло даже умереть не имеет право достойно, кроме как блюя и фекалируя друг на дружку.
  - Когда Великий прорвется к хану Яндырбец, тому наступит конкретный ... - пришел на помощь Иван.
  И как всегда вовремя. Разрядил обстановку и командиры повеселели, но с рядовыми горожанами было не в пример хуже.
  Люди с опаской выходили из-под защиты стен и улиц, не было слышно ни разговора, ни обычных в таких случаях подтруниваний. В центре встали наиболее хорошо вооруженные найденным в городе оружием люди, на левом фланге - мегалаки, на правом - опять люди, но вооруженные лишь дубинами да ножами, что означало, что им суждено выступить против тяжелой кавалерии практически безоружными.
  -Сейчас что-то произойдет!- понял спецназовец.
  Со страшным скрипом ворота крепости стали открываться. Из глубины двора сначала показалось облако поднятой пыли, а потом уже донесся мерный топот.
  В воротах возник ряд полированных медных щитов, за ним другой, третий. Казалось, им не будет конца.
  Бронированная колонна вышагивала как на параде. От ритмичного колыханья сотен щитов зарябило в глазах. В такт ударам бубна янычары организованно перестроились во фронт.
  Перед остолбеневшими горожанами выстраивался монолит. На площади перед крепостью уже замерли в ожидании битвы, готовые по первому сигналу ринуться в бой, около пяти тысяч янычар, а колонна продолжала выдавливаться в ворота.
  Стоял сплошной лязг навешанного на янычар железа. Даже на глаз было видно, что их больше горожан раза в три.
  Янычары не суетились, держались уверенно, было слышно, как они неспешно переговариваются в строю. "Эх, и врежут же они нам сейчас", - подумал спецназовец.
  От тягостных дум его отвлекли вопли, донесшиеся со стороны собственных войск. Как оказалось, кричал Волобуев и, как водится, на своих:
  -Осади назад! Разойдись пошире! Дай простор для замаха!
  Замахиваться силач собрался даже чересчур широко. Во всяком случае, места он себе отвоевывал столько, как если был метров 10-ти росту. Да и то ему все только мешали.
  -Волобуй, поди сюда!- Велел спецназовец и, когда тот приблизился, приказал:- Возьми сотни три мегалаков, самых головорезов, встань позади. Ударишь, только когда станет совсем худо, и только когда я сам позову!
  -Не губи, Великий!- Силач упал на колени, лязгнув массивными доспехами.
  -Будешь орать, превращу тебя в женщину!- пригрозил Антон, грубо конечно, зато действенно.
  Волобуев строптиво подобрал оружие и припустил на левый фланг, некоторое время было слышно, как они с руганью препираются с Юфом, который ни в какую не хотел делить отряд. Наконец мегалаки кое-как поделились, и половина из них ушла назад в Ахангаран.
  Янычары приветствовали отступление оглушающим свистом и издевательским смехом. Они развлекались. Горожане от их гогота лишь боязливо переминались, не прочь сами присоединиться к ушедшим.
  Благо, Волобуев вник в обстановку и остановил засадный отряд на виду. Сам влез на стену и замер со сложенными на груди руками, обиженный, молчаливый и неподвижный словно статуя.
  Наступила тишина. Смолкли разговоры, затих лязг доспехов.
  Противников разделяло метров сто, и они насторожено и с любопытством разглядывали друг друга.
  Напрасно спецназовец выискивал среди врагов Фонарщика, он оставил грязную работу другим. Антону же в очередной раз приходилось выполнять самую грязную работу самому. Судьба такая. Антон почувствовал сильное раздражение.
  Подбавил огоньку выскочивший из стана врагов клоун. На этот раз, настоящий. Разряженный, с огромным красным носом и ртом до ушей. Одетый в картонные доспехи и вооруженный деревянным мечом, он дурашливо закричал:
  -Кто тут Ледокол? Хочу с ним биться.
  Рыцари издевательски захохотали.
  Клоун продолжал паясничать, спускать штаны и показывать выкрашенную красной краской задницу. И неизвестно, сколько бы продолжалось это безобразие, если бы в центр зада как в мишень не врезался камень из пращи, пущенный Волобуевым.
  Метров за двести запулил, с уважением подумал Антон.
  Клоун взвыл и покатился по земле, после чего, нашаривая и подтягивая штаны, заковылял прочь.
  Ему опять не повезло, и по пути он столкнулся с настоящим бойцом, идущим навстречу, и отлетел в сторону словно пушинка.
  Поединщик казался огромным. Руки его из-за обилия мышц торчали в растопырку. Он поигрывал сокрушительного вида секирой. Обоюдоострое лезвие, напоминающее бабочку, зловеще отсверкивало. "Рано я таблетку проглотил", - подумал спецназовец. - "Не могли, гады, две вшить."
  -Хочу с Ледоколом биться! - громогласно изрек боец.- Где ты? Я жду!
  -Это Ганг, поражений не знающий! - сообщил Юф.- Тебе с ним не справиться, а мы не можем остаться без командира! Разреши я пойду!
  Спецназовец остановил его движением руки. Потом стал экипироваться к бою. Одел шлем. Взял меч, в другую руку щит, который закрывал его почти в полный рост.
  -Ганг дерется не честно, не дай ему крикнуть,- предупредил Юф.
  Поединщик ждал его, поигрывая секирой и издавая громкий рык. Словно зверя выпустили из клетки.
  Мы возьмем его культурой, подумал Антон.
  Но едва он сдвинулся с места, как горожане истошно завопили:
  -Великий!
  Янычары в ответ:
  -Убей его, Ганг! Убей!
  И те и другие старались перекричать друг друга, и над полем повис непереносимый ор. Увидев его, Ганг издал непередаваемый горловой клич и двинулся навстречу.
  Вопли стихли только тогда, когда продолжавшие сближаться поединщики оказались на расстоянии десятка шагов друг от друга.
  В наступившей полной тишине, когда стал слышен ветерок, гуляющий между собравшимися крушить друг друга войсками, спецназовец, наконец, понял, с ЧЕМ ему придется иметь дело.
  Во-первых, это был не человек. Он был на метр выше Антона, весил центнера три. Во-вторых: его секира была настолько огромна, что была способна разрубить его напополам, при этом часть лезвия даже не запачкалась бы в крови.
  Посмотрим, на что годна сталь атканларская, подумал Антон.
  Решив выступить вторым номером, он ждал атаки, но когда она случилась, едва ее не проспал, поплатившись за это самым серьезным образом. Заревев, Ганг кинулся на него. Хоть он был большой, и по идее должен был быть неуклюжим, на деле ничего подобного. Он преодолел разделявшие их 10 шагов в два прыжка, а на последнем шаге стал двигаться с такой скоростью, что на мгновение выпал из поля зрения.
  И это едва не стало для спецназовца роковым. Почуяв неладное, он лишь начал входить в боевой транс, поэтому успел только вскинуть щит повыше, как получил в него удар секирой.
  По идее, такие удары не могут наноситься. Разве что машиной собьет. Щит неподъемной тяжестью осел на нем, вдавился в доспехи и тело. И как не крепился спецназовец, на ногах он не устоял.
  Его откинуло назад, равновесие он утерял безвозвратно. И чтобы не загреметь навзничь, был вынужден наклониться вперед, припав на колено. Со стороны это выглядело, как если бы он поклонился сопернику.
  Янычары заулюлюкали. Ганг же стоял, наслаждаясь видом его унижения.
  Впрочем, когда спецназовец быстро поднялся, Ганг заворчал. Должно быть, он должен был остаться на коленях, тогда ему сподручнее было смахнуть голову.
  Спецназовец подвигался, проводя инвентаризацию. В щите появился широкий вдавленный след.
  Видя, что противник против обыкновения быстро очухался, Ганг вновь пошел на него. На этот раз спецназовец был гораздо более внимателен и ждал удара. Даже взмахнул мечом навстречу.
  И все равно удар прозевал.
  Лезвие молнией сверкнуло перед глазами и врезалось в щит. На этот раз спецназовец не упал, но крутанулся вокруг своей оси. У него возникло нехорошее чувство, что он видит сквозь щит.
  Так и есть. Второй удар пришелся почти в тоже место, что и первый, и щит не выдержал. В середине зияла безобразная трещина, почти рассекшая щит пополам.
  Его обескураженный вид так понравился Гангу, что он захохотал. Это так разозлило спецназовца, что он с ходу вошел в боевой режим, одномоментно сблизился с громилой и рубанул его мечом в голову.
  Когда нечто довольно далеко отлетело, он был уверен, что голова, оказалось, шлем.
  Мегалаки и так не красавцы, но открывшаяся морда была мерзка до отвращения. Кожистые складки на лбу. Налитые кровью глаза низко, на щеках. Меж ними широкий как у быка нос, в который вдето толстое кольцо толщиной в сосиску.
  Теперь восторженно заорали горожане.
  Обезумев от жажды мести, мегалак кинулся на него. Спецназовец отбросил в сторону испорченный щит, который уже не мог выполнять свое предназначение, и выхватил второй меч, доселе висевший в ножнах.
  Для стороннего наблюдателя, меч оказался в его руке мгновенно, словно выпрыгнув из ножен. Войска восторженно взревели.
  Очередной страшный удар спецназовец принял на скрещенные мечи. Сталь звякнула о сталь, Ганг навалился с тяжестью грузовика, но спецназовец тоже поднапрягся, и они взаимно отбросили друг друга.
  Дистанция вполне позволяла нанести удар, или пару ударов, но спецназовец не успел сделать ни одного. Он уже делал выпад, когда на морде мегалака вдруг разверзлась поросшая волосами пасть.
  В ухо словно спицу вставили. Не выпуская меча, он вытер локтем ухо, и на доспехах осталось кровавое пятно.
  Мегалак ухмыльнулся и вновь беззвучно раззявил пасть. На этот раз боль была нестерпимой. Разверзшаяся пасть пульсировала, притягивала.
  Ноги сделались ватными, казалось, ничто не заставит сдвинуться с места. Мегалак надвигался на него, замахиваясь секирой, но это казалось не существенным, даже безобидным, но он все же заставил себя, казалось, без особой необходимости отшагнуть в сторону с линии удара.
  Действительность вернулась вместе с тяжелым хлещущим ударом, с лязгом отхватившим часть кольчужной рукавицы.
  Под рев толпы спецназовец вновь вернулся в действительность, и ему удалось увернуться от пары последующих ударов. В криках янычар послышалось разочарование.
  -Убей его, Ганг! - Кричали они.- И съешь его мясо!
  Стоя на месте, мегалак ухмыльнулся и вновь разинул пасть. На этот раз воздействие ультразвука оказалось еще более сокрушительным.
  Его словно всосало в разверзшуюся на морде мегалака воронку. Воздуха не было. Вокруг возникла вязкая тошнотворная мгла. Он барахтался, он дергал руками, стараясь выплыть из нее. Что-то мешало этому, он понял, что это мечи оттягивают ему руки, тогда он отбросил их.
  Он пришел в себя от крика толпы и гулких тупых ударов. Били его. Панцирь имел несколько вдавленных полос, а в одном месте лопнул, там сочилась кровь.
  Он отскочил, озираясь и ища свое оружие, ибо оказался перед озверевшим противником совершенно безоружным.
  -Ты что-то потерял, Ледокол? - Ухмыльнулся Ганг.
  -Ага, твою совесть.
  -А я думал это,- Ганг отшвырнул пинком в сторону антоновы мечи, они имели почти переломившие их зазубрины, видно, спецназовец умудрился отбить пару ударов, хотя и не помнил, как ему это удалось.
  -Я съем твое сердце,- загоготал мегалак.- Пришел твой смертный час. Сейчас я убью Великого К.Г.!
  Глядя ему в глаза, Ганг медленно, даже сладострастно, вновь распахнул пасть. Да он сейчас кончит, подумалось.
  Спецназовец одним движением подхватил с земли один из мечей с отломанным, корявым острием и, нырнув под мегалака, полоснул его по сухожилиям.
  Мегалак удивленно рыкнул, кровь била из ноги как из фонтана. И наклонился инстинктивно, зажать рану, наверное, хотел.
  Спецназовец захватил его башку подмышку и погрузил меч в открытую пасть. Буркала мегалака едва не вылезли из орбит, а меч продолжал неумолимо погружаться и погрузился на всю длину.
  Косматая голова Ганга вздулась и треснула на затылке, выпуская зазубренное все в крови лезвие.
  -У тебя, брат, голова совсем дырявая стала,- попенял Антон.
  Стояла такая тишина, что его слова услышал даже Волобуев, замерший на городской стене.
  Когда спецназовец отпустил Ганга, тот рухнул, словно подрубленный александрийский столб.
  Спецназовец подошел к поверженному и вырвал кольцо из его носа.
  -Воткнем кольца янычарам в нос! - Заорал Антон, потрясая им над головой.
  Он не знал, те ли необходимые слова перед боем нашел, но войска встретили сказанное таким ревом, что всякие сомнения отпали.
  -Воткнем!- Отряды с радостными воплями сорвались с места.
  Янычары двинулись в ответ.
  На Антона катилось две лавины, с двух противоположных сторон, но янычары настигли его первыми.
  Он успел подхватить секиру Ганга и так здорово размахнулся, не слабже Волобуева, что проделал в атакующих рядах изрядную прореху. Лава обтекла его с боков, глубоко вклиниваясь в ряды слабо вооруженных горожан.
  Две лавины, общей численностью порядка восьми тысяч человек и мегалаков со всего маху сшиблись между собой, заставив от лязга содрогнуться небеса. Один из так долго сколачиваемых таранов от удара подлетел в воздух, роняя бревна. Другие были повалены, а их обслуга изрублена.
  Бой сразу разбился на тысячи смертельных поединков. Стоны умирающих временами перекрывали звон мечей. Сколько погибло в первые же минуты? Ведь чтобы завалить одного янычара, горожане гибли втроем, вчетвером.
  Наравне дрались только мегалаки.
  Что касается Антона, то не зря на Бетельгейзе Воронина прозвали Огненным Серпом. Не верилось, что так можно управляться с холодным оружием.
  Став на время боевой машиной, он выкашивал вокруг себя врагов. Стараясь прекратить бессмысленные ужасающие потери горожан, он стремительно пробивался к воротам.
  Временами его попросту заваливало трупами врагов, и пока он выбирался, вытаскивая свою секиру, новыми ударами янычарам удавалось оттеснить его назад.
  Его отшвыривали от желанных ворот, что приносило лишь новые жертвы, и каждую новую он ощущал своей шкурой, вот еще одного убили на его глазах, а он ничего не мог сделать, вот еще, он упорно отбивался, укладывая врагов направо и налево, и опять наступал.
  Ему даже удалось дойти до крепостной стены, но новый отряд выдавился навстречу и оттеснил его до самого лежащего Ганга. Впрочем, спецназовец очень скоро перестал различать это место, потому что оно было завалено десятками дымящихся трупов-янычар и горожан.
  Спецназовец потерял всякое представление о времени. Единственное, что он понимал, что они дерутся, они продолжают драться, и никто из горожан не побежал.
  Бой кипел вовсю. Неизвестно, сколько их осталось, но они дрались как волки.
  Антон взобрался на груду поверженных и закричал:
  -Волобуев!
  Его сшибли и затоптали, но он был услышан.
  Вылезши из-под груды тел, он увидел скачущую из Ахангарана конную лавину. Впереди, сшибая янычар словно тараном, мчался Волобуев. За ним три сотни мегалаков с непривычно раздутой шерстью на загривках, делающих их похожими на львов.
  -Ко мне, ахангаранские львы! - Громогласно закричал спецназовец.- Ко мне и за мной!
  Из-за шеренги других коней вынырнул Иван, все это время не имевший никакой возможности пробиться к нему. Антон взобрался в седло и оказался во главе скачущей конницы.
   -На штурм!- крикнул он, и его поддержали.
  -На штурм!- Закричал Волобуев.
  -На штурм!- Закричали уцелевшие.
  И штурм начался. Это был самый скоротечный и страшный штурм в жизни Антона.
  Засадный полк с таким с остервенением прорубился сквозь янычар, что застал последние резервы враг непосредственно в воротах. Лучники обрушили на них град стрел, но мегалаки изобразили черепаху, прикрывшись щитами, и Антону удалось, наконец, проскочить в вожделенную крепость.
  -Мы выполнили свою задачу, атканларец! - сказал Юф, стоя в проеме и поклонившись.
  -Тогда валите отсюда скорее! - нетерпеливо прикрикнул Волобуев.
  Антон не успел ничего предпринять, как Волобуев вцепился в массивный ворот, обычно приводимый в движение пристяжной шестеркой лошадей, и стал титаническим усилием его вращать.
  Подъемный механизм нехотя пришел в движение, и створ ворот со скрипом пополз вниз. Отряд Юфа уже успел развернуться и стал уходить, организованно вклинившись в ряды отступавших врагов. Янычары обтекали мегалакский клин и устремлялись в продолжавшие оставаться незакрытыми ворота.
   -Ну и на фига!- сказал Антон и рубанул по цепям подъемника.
   Цепь лопнула, и конец ее, увлекаемый многотонным усилием, стремительно скрылся в направлении потолка. Громада ворот ухнула на землю, придавливая и отсекая руки и ноги остаткам янычарова воинства.
  Потеряв опору, Волобуев кубарем полетел на землю.
   После боя наступила долгожданная тишина, они расслабились и едва за это не поплатились.
  Антон ничего не успел предпринять, как на них напали. На Волобуеве и спецназовце одновременно вспыхнули крошечные солнечные зайчики лазерных прицелов!
  Антон уже ушел с линии выстрела, попутно сшибая с ног и ничего не понимающего силача, который по существу и должен был умереть в неведении, и увлек к башне, в мертвую зону, подальше от последовавших тяжелых ударов молоха, разнесших брусчатку внутреннего двора.
  Донеслись раздосадованные вопли снайперов, впрочем, они отыгрались на Иване. Он еще пытался ускакать, но несколько прямых прострелов наповал уложили коняку.
  -Как ты?- спросил Антон по внутреннему коммуникатору.
  -Цел. Коня жалко!
  Не имея возможности приблизиться, спецназовец велел отстрелить трос и подтянул убитого коня под защиту стен. Здесь он вынул модуль искина. Правда, тот попросил забрать еще кое-что.
  Антон вынул из "бардачка" котомку. Внутри был хрустальный шар Емелеха. Когда Антон хотел без затей его выбросить, Иван взмолился.
  -Он тебе еще пригодится! Я еще до конца не разобрался в нем, но это может быть очень, очень полезная вещь!
  Он два раза подряд повторил "очень", и Антон сдался. Шар не тяжелый.
  Сунув искина и шар в котомку, он повесил на плечо. Надо было выбираться, в этот момент снайперы делают все от них зависящее, чтобы изменить сектор обстрела и попытаться выкурить их из-под стен. Площадь пересечь они не могли, оставался один путь -
Стр. 1 : Стр. 2 : Стр. 3 : Стр. 4 : Стр. 5 : Страница 6 : Стр. 7 : Стр. 8 : Стр. 9 : Стр. 10 : Стр. 11 : Стр. 12 : Стр. 13 : Стр. 14 : Стр. 15 : Стр. 16 : Стр. 17 :

Ключевые слова:
Антон
словно
Антона
Спецназовец
Волобуев
спецназовец
голову
Книги о роботах
робот


Айзек Азимов. Рассказы из цикла 3 закона роботехники
интересные 4 рассказа о машинах и людях, отношениями и простыми человеческими отношениями. В прошлом веке многие фантасты представляли как это - ...
назад НАЗАД
Вернуться в рубрику:

Книги и рассказы про роботов
Вы можете читать онлайн книги о роботах известных авторов таких как Гарри Гарисон, Айзек Азимов и других фантастов. Забавно, но многое, что написано в книгах уже реализовано в 'железе'. Уверен, что в будущем более продвинутые модели роботов будут
Айзек Азимов. Двухсотлетний человек
Известный рассказ А. Азимова. Есть даже фильм с таким же названием. Автор рассказывает о ситуации, когда робот захотел стать человеком. Что он делал, ...
ВПЕРЁД вперёд


Хотите видеть на нашем сайте больше статей? Кликните Поделиться в социальных сетях! Спасибо!

Смотрите также:

Обратите внимание полезная информация.

Робототехника для каждого. 2024г.