Айзек Азимов. Точка зрения

     Роджер  искал  отца. Было  воскресенье,  и в  вы­ходной  день  отцу  не
полагалось быть  на работе, но на  всякий случай Роджер хотел убедиться, что
все в порядке.
     Обслуживающий  персонал  Мультивака, гигантского компьютера, с  помощью
которого решались мировые  проблемы,  жил в  небольшом поселке  рядом с ним.
Здесь почти  все были знакомы друг с  другом, и дежу­рившая  по воскресеньям
вахтерша тотчас узнала Род­жера.
     -- Иди  вниз, по коридору  "Л", -- сказала она. -- Но твой отец, скорее
всего, сейчас очень занят.
     По случаю  выходного  народу в  коридорах было немного, но  по голосам,
доносившимся из-за  дверей,  нетрудно  было  определить,  за  какими из  них
работают люди. Роджер заглянул в несколько комнат и наконец увидел отца.
     -- А, Роджер, -- сказал тот, -- боюсь, я занят...
     Выглядел отец так себе, и, судя по голосу, что-то у него не ладилось.
     --  Аткинс, -- вмешался его начальник, --  вы  уже девять часов бьетесь
над  этой проблемой,  и  пока  ника­кого  толку.  Лучше  сходите с  ребенком
перекусить, вздремните часок и возвращайтесь.
     Предложение явно не вызвало восторга  у отца. Ат­мосфера в комнате была
напряженной.   Роджер  слышал,  как  Мультивак   шумел,  жужжал,  словно  бы
посмеива­ясь над происходящим.
     -- О'кей,  Роджер, пошли, -- отец все  же  отложил  в  сторону  прибор,
известный Роджеру  только  по назва­нию  --  анализатор схем, и  добавил: --
Позволим мо­им славным коллегам без меня выяснить, что же здесь не так.
     Отец вымыл  руки, и  через пару минут они с Родже­ром уже были в буфете
за  столиком  с  бутылкой  содо­вой,   большими   гамбургерами  и  хрустящей
картошкой.
     -- Пап, Мультивак все еще не в порядке? -- осто­рожно начал Роджер.
     -- Знаешь, -- невесело ответил отец, -- мы абсо­лютно ничего не нашли.
     -- А по-моему, он работает. Я сам слышал.
     --  Он,  конечно, работает,  но беда в  том, что ответы  его не  всегда
верны.
     Программированием  Роджер  занимался  с  четвертого  класса  и  в  свои
тринадцать  лет  испытывал  порой почти ненависть к  этому занятию,  мечтая,
бывало,  о том, что  хорошо бы жить в двадцатом веке, когда большинство  его
сверстников знать  не знали,  что это за штука -- программирование.  Хотя, с
другой стороны, знания иногда здорово ему помогали в общении с отцом.
     -- А откуда  ты знаешь,  что Мультивак делает ошиб­ки,  если только ему
известны правильные ответы?
     Отец  пожал  плечами, и Роджер испугался:  вдруг  отец  скажет, что это
слишком  сложно объяснять. К  счастью,  у  отца  не  было скверной  привычки
уходить от ответа.
     -- Сынок, у  Мультивака мозг размером  с большой  завод, но  все же  не
такой сложный, как тот, что здесь, -- он постучал себя по голове.  -- Иногда
Мультивак выдает  такой ответ, что у нас словно бы щелкает в  мозгу: "Что-то
здесь  не  так!".  Мы запраши­ваем его снова  и, представь,  получаем совсем
другой ответ. Если  бы  в системах Мультивака  был полный порядок, на один и
тот же вопрос  должен бы  последо­вать один и тот же ответ.  Раз мы получаем
два разных, один из  них, естественно,  неверный.  Весь вопрос в том,  какой
именно, И еще: мы не  знаем, всегда  ли  мы  ловим  Мультивак  на этом и  не
пропускаем  ли его неверные  ответы.  Если  же это так,  то ситуация  грозит
катастро­фой, которая может отбросить нас лет на пять  назад. Что-то неладно
с Мультиваком,  но что именно,  мы никак  не  поймем. К тому  же,  нарушения
прогресси­руют.
     -- Почему? -- спросил Роджер.
     Покончив с гамбургером, отец принялся за картошку.
     --  Мне кажется, сынок, --  сказал  он  задумчиво,  -- разум Мультивака
несовершенен.
     -- Что?!
     -- Видишь ли, будь Мультивак  таким же разумным, как человек,  мы могли
бы поговорить с ним, обсудив все самые сложные проблемы. А если бы его разум
был более примитивным, как у обыкновенной  машины, лег­че было бы распознать
неправильные ответы. Вся  беда в том, что он как бы наполовину разумен.  Как
идиот. Достаточно разумен, чтобы  делать ошибки очень сложными способами, но
недостаточно умен, чтобы помочь нам понять, в чем же ошибка.
     Он выглядел ужасно озабоченным.
     -- И что прикажете делать? Мы не знаем, как сде­лать его разумнее. Пока
не знаем. Но мы  не можем себе позволить и упростить  его. Мировые  проблемы
стали очень серьезными, и вопросы, которые мы зада­ем, тоже очень сложны...
     -- А если отключить Мультивак, -- предложил Роджер, -- и капитально его
осмотреть?
     -- Проблем накопилось так  много, что это невоз­можно. Мультивак должен
работать днем и ночью.
     --  Но,  папа, если он продолжает делать ошибки,  может, все-таки нужно
его отключить? Если вы не уверены в ответах...
     -- Не  переживай,  дружище, -- Аткинс потрепал  сына  по голове.  -- Мы
что-нибудь обязательно при­думаем.
     И все же он был очень расстроен.
     -- Давай кончать, и пошли отсюда, -- сказал он.
     -- Но, папа, -- не отступался Роджер,  --  даже ес­ли Мультивак разумен
наполовину, почему ты думаешь, что он идиот?
     -- Если бы ты знал,  каким образом мы подаем команды, ты  бы, сынок, не
спрашивал.
     -- Пап, а может, вы не правы. Я, например, не такой умный, как ты, но я
же не идиот. Может быть, Мультивак вовсе не идиот, а попросту ребенок?
     -- Забавная точка зрения, -- рассмеялся Аткинс. -- Но что это меняет?
     --  Многое.  Ты не идиот, поэтому ты  не знаешь,  как работает  мозг  у
идиота, но я ребенок и, может быть, могу догадаться, как думает ребенок.
     -- Да?.. И как же он думает?
     -- Ты говоришь, что вы заставляете Мультивак ра­ботать сутками.  Машина
на  это способна. Но  если  вы ребенка  заставите  часами делать,  например,
домашнее  задание, он  быстро устанет  и будет  делать ошибки,  может,  даже
нарочно.  Почему  бы  Мультиваку не  делать перерыв на час, а то и два,  для
решения  собственных  проблем и  чтобы отдохнуть  от ваших? Пусть пошумит  и
поразвлекается, как ему захочется.
     Отец Роджера глубоко  и очень серьезно  задумался.  Потом  достал  свой
карманный компьютер и просчитал несколько комбинации. Потом еще несколько.
     --  А  что, можно попробовать.  Если  ввести в  интег­ральные  схемы...
интересно...  Роджер,  может,  ты  и  прав. Лучше двадцать  два часа  полной
уверенности, чем сутки постоянных сомнений.
     Он  оторвался  от  компьютера  и  вдруг  спросил  Родже­ра,  словно  бы
советуясь со специалистом:
     -- Роджер, а ты уверен?
     Роджер был уверен. Он сказал:
     -- Папа, надо же ребенку когда-то и поиграть.