Айзек Азимов. Первый Закон

     Майку  Доновану стало скучно.  Он поглядел  на пустую  пивную кружку  и
решил, что наслушался пре­достаточно.
     -- Если уж разговор зашел  о странных роботах, -- сказал он громко,  --
так мне однажды довелось иметь дело с таким, который нарушил Первый Закон.
     Это было настолько невероятно, что все сразу замол­чали и повернулись к
Доновану.
     Донован тут же пожалел,  что  распустил  язык, и попробовал  переменить
тему:
     -- Вчера я слышал забавную историю о...
     --  Ты  что,  знал  робота, который причинил вред человеку?  -- перебил
сидевший рядом Макферлейн.
     Само  собой  разумелось, что  нарушение Первого  Закона могло  означать
только это.
     --  В  некотором  роде, да, -- ответил Донован.  -- Так  вот, я  слышал
историю о...
     -- А ну-ка,  --  потребовал  Макферлейн, а осталь­ные принялись стучать
кружками по столу.
     Донован понял, что отступать некуда.
     -- Это произошло на Титане лет десять  назад, --  начал он, лихорадочно
соображая. -- Ну  да, в двадцать пятом. Мы только что получили  трех роботов
новой модели, созданной специально для Титана. Это были первые роботы  серии
МА.  Мы  назвали их Эмма  Один, Два и  Три.  -- Он  щелкнул пальцами, требуя
очередную кружку пива, и задумчиво поглядел вслед официанту. Ну, а дальше-то
что?
     -- Полжизни занимаюсь роботехникой, Майк, но  ни разу не слышал о серии
МА, -- заметил Макферлейн.
     --  А их сняли с производства  сразу  же после... после того,  о  чем я
собираюсь вам рассказать. Неужели ты не помнишь?
     -- Нет.
     И Донован поспешно продолжал:
     -- Мы  их приставили к  делу не теряя времени. В сезон бурь, который на
Титане  длится  в  течение  вось­мидесяти  процентов  его  обращения  вокруг
Сатурна,  наша  База  полностью  бездействовала.  Во время снего­пада стоило
отойти от  Базы на сотню ярдов  -- и пиши  пропало. В жизни не  отыскать. От
компаса мало толку -- у Титана нет магнитного поля. Роботы МА были осна­щены
вибродетекторами новой конструкции и шли пря­мо к Базе в любых условиях, так
что  добыча  руды  могла  продолжаться  хоть  круглый   год.  Помолчи,  Мак.
Вибро­детекторы тоже  перестали  поступать в продажу,  поэто­му-то  ты о них
ничего не слышал. -- Донован кашля­нул. -- Их засекретили, понял?
     --  В  первый  сезон  бурь,  --  продолжал  он, -- ро­боты  действовали
безупречно,  но  вот  с  началом  спокой­ного  сезона  Эмма  Два   принялась
выкидывать номера: пряталась  по  углам, забивалась  под  штабеля ящиков,  и
выманить ее  оттуда было не так-то просто.  В конце концов ушла с  Базы и не
вернулась. Мы решили, что в ее конструкции был какой-то дефект, и продолжали
обходиться двумя оставшимися. Но как-никак мы лиши­лись трети наших роботов,
и  поэтому,  когда  в  конце  спокойного  сезона  один  из  нас  должен  был
отправиться в Корнск,  я вызвался  слетать туда без робота. Особой опасности
не предвиделось: начало бурь ожидалось  не  раньше чем через двое суток, а я
должен  был  обернуть­ся  за  двадцать часов.  Я  уже  возвращался  и  был в
каких-нибудь  десяти  милях от Базы,  когда  внезапно подул  сильный ветер и
пошел снег.  Я  тут же посадил машину,  не дожидаясь, чтобы ветер  разбил ее
вдребез­ги; определив направление на Базу, я побежал. Преодо­леть оставшееся
расстояние при  малой  силе  тяжести  на  Титане  было  нетрудно,  сложность
заключалась в том, чтобы не сбиться с пути. Запас воздуха был у  меня вполне
достаточным, система обогрева скафандра рабо­тала нормально, но десять  миль
на Титане в бурю бесконечны.
     Затем снег повалил  так густо, что все вокруг потем­нело и превратилось
в  мутный сумрак, в котором по­мерк  даже  Сатурн,  а  солнце превратилось в
бледную точку. Я остановился, и ветер чуть не сбил меня с ног. Прямо впереди
я заметил какое-то небольшое  темное пятно. Я различил его лишь с трудом, но
я знал, что это такое. Буранник -- единственное живое  существо,  спо­собное
вынести снежные смерчи на Титане, и самый  свирепый хищник на свете. Я знал,
что мой  скафандр  от  него не  защита. Видимость  была такой скверной,  что
стрелять можно было только в упор. Промахнись я -- мне конец!
     Я начал медленно пятиться,  а  темная тень двинулась ко мне. Расстояние
между нами сокращалось.  Шепча молитву, я уже поднял  бластер, как  вдруг из
сумрака  внезапно  появилась  еще одна  тень,  но побольше, и я  завопил  от
радости. Это была  Эмма  Два, пропавший робот.  Со времени ее исчезновения я
постоянно раз­мышлял о том, что могло с ней случиться и почему.
     -- Эмма,  девочка,  прикончи  буранника  и проводи  меня  на  Базу,  --
взмолился я.
     Она только взглянула на меня, будто и не слышала моих слов, и крикнула:
     -- Не стреляйте, хозяин, только не стреляйте.
     И кинулась к бураннику.
     -- Прикончи эту чертову тварь, Эмма! -- рявкнул я.
     А она схватила буранника и побежала дальше. Я продолжал звать  ее, пока
совсем не  потерял голос,  но она так и  не вернулась, оставив меня погибать
под снегом.
     Выдержав эффектную паузу, Донован добавил:
     -- Все вы,  разумеется, знаете Первый  Закон: робот  не может причинить
вред человеку или своим бездей­ствием допустить, чтобы человеку был причинен
вредТак вот, Эмма Два убежала с буранником и оставила  меня  умирать. Первый
Закон был нарушен. К счастью, я остался цел и невредим.  Через полчаса ветер
стих. Это был  случайный шквал,  и  длился он недолго. Такое  там  бывает. А
настоящий  буран  разразился лишь  на  следующий  день.  Едва снег  перестал
валить, я  со всех ног бросился к Базе.  Через два часа туда явилась  и Эмма
Два. Разумеется, ее  тайна тут же раскрылась, и роботов МА немедленно изъяли
из продажи.
     -- Ну, и в чем же было дело? -- спросил Макферлейн.
     -- Видишь ли, Мак,  это,  конечно, верно,  что  мне,  человеку, грозила
смертельная опасность, но этого ро­бота заботило нечто более  важное, чем  я
или Первый  Закон.  Ведь  это  были  роботы  серии  МА, и этот,  прежде  чем
исчезнуть,  все норовил спрятаться в  укромное местечко.  Он  вел  себя так,
будто   с   ним   должно   было  случиться   что-то   необычное,  что-то  не
предназначенное для посторонних глаз. Так оно и вышло.
     Донован благоговейно поднял глаза к потолку, и голос его дрогнул:
     --  Буранник-то  оказался  вовсе  не  буранником. Мы назвали  его  Эмма
Младшая; Эмма Два привела ее с собой на Базу. Эмма Два испытывала необоримую
по­требность  защитить  ее  от  моего  выстрела. Что такое  Первый  Закон  в
сравнении со святыми узами материн­ской любви?